отношение религии к эвтаназии
Почему Церковь против эвтаназии
Приблизительное время чтения: 5 мин.
Мы можем чувствовать правоту своей веры, но не всегда можем ее объяснить или доказать человеку неверующему, в особенности тому, у кого наше мировоззрение почему-то вызывает раздражение. Разумные вопросы атеиста могут поставить в тупик даже самого искренне верующего христианина. О том, как и что отвечать на распространенные аргументы атеистов рассказывает наш постоянный автор Сергей Худиев в проекте “Диалог с атеистами: православные аргументы”.
Смотрите очередной прямой эфир на странице «Фомы» в Facebook по вторникам в 20.00, во время которого вы сможете задать свои вопросы.
Эвтаназия — это намеренное лишение человека жизни с его согласия. Почему Церковь категорически против? Как Церковь относится к практике эвтаназии?
Эвтаназия — это намеренное лишение человека жизни с его согласия. Первоначально предполагалось, что это делается в ситуации близкой неизбежной смерти и невыносимых страданий, однако в наше время это уже давно не так, и в ряде стран эвтаназия совершается по отношению даже к физически здоровым людям, просто пришедшим в сильное уныние.
«Продление жизни искусственными средствами, при котором фактически действуют лишь отдельные органы, не может рассматриваться как обязательная и во всех случаях желательная задача медицины. Оттягивание смертного часа порой только продлевает мучения больного, лишая человека права на достойную, «непостыдную и мирную» кончину, которую православные христиане испрашивают у Господа за богослужением. Когда активная терапия становится невозможной, ее место должна занять паллиативная помощь (обезболивание, уход, социальная и психологическая поддержка), а также пастырское попечение. Все это имеет целью обеспечить подлинно человеческое завершение жизни, согретое милосердием и любовью».
В то же время «Церковь, оставаясь верной соблюдению заповеди Божией «не убивай» (Исх 20. 13), не может признать нравственно приемлемыми распространенные ныне в светском обществе попытки легализации так называемой эвтаназии, то есть намеренного умерщвления безнадежно больных (в том числе по их желанию)».
Обозначив таким образом церковную позицию, рассмотрим некоторые возражения против нее.
Правда ли, что Церковь выступает против эвтаназии, потому что считает страдания душеполезными? Но если человек вообще неверующий, зачем он должен мучиться?
Нет, Церковь выступает против эвтаназии не поэтому. Страдания не всегда полезны для спасения души — это зависит от реакции человека, который может проявить терпение, смирение и надежду, а может, наоборот, озлобиться. И что в любом случае не душеполезно — это обрекать ближнего на страдания. Таким образом, все доступные меры к облегчению страданий человека должны быть приняты.
Но умертвить — не значит облегчить страдания. Это значит умертвить.
Более того, существует ряд доводов против эвтаназии, которые вообще носят вполне светский характер.
Это важно отметить — потому что наши оппоненты в таких случаях, как правило, формулируют противостояние как «здравый смысл и интересы живых людей против бессмысленных религиозных запретов». В реальности именно Церковь выступает на стороне живых людей и здравого смысла и противостоит она определенной идеологии, к которой относится уже сложившийся термин «культура смерти».
Почему человек не может сам принимать решение, когда ему умереть?
Более того, не только чисто физическое, но и психологическое давление может сильно влиять на решение человека — и когда он находится полностью во власти других, им нетрудно убедить его выразить согласие на эвтаназию.
«Право на смерть» естественно переходит в «обязанность умереть». Как говорит, например, британский философ баронесса Уорнок, люди, страдающие деменцией, «обязаны умереть», потому что «впустую истощают ресурсы своих семей и системы здравоохранения». При этом речь идет о деменции — то есть заболевании, которое мучительными болями не сопровождается. Человек «должен умереть» не потому, что он сам страдает, а потому что он отягощает других.
Эвтаназия, поэтому, неизбежно создает определенное психологическое давление, которое подталкивает человека воспользоваться предлагаемым ему выходом, а апелляция к личной автономии — человек, мол, сам свободен решать — легко превращается в издевательство. Он решает в условиях, когда государство — и, возможно, близкие — заинтересованы в его скорейшей смерти.
Почему вы считаете, что эвтаназия непременно приведет к злоупотреблениям?
И уже приводит. По ряду причин, из которых некоторые сразу бросаются в глаза:
Но что если тяжело больные люди действительно являются тяжким бременем для близких и общества в целом?
Напротив, возможность послужить людям, которые нуждаются в нашей помощи, является благословением — все, что мы делаем для них, мы делаем для самого Господа (Мф 25:40). Их пребывание среди нас побуждает отказаться от ложной системы ценностей и убеждений, основанной на стремлении к комфорту любой ценой — и принять другую, основанную на взаимной любви и заботе. Научиться ценить людей, а не вещи или удовольствия — значит открыться навстречу гораздо более достойной и счастливой жизни, и что еще более важно — вечному спасению.
Эвтаназия – это убийство, а врач – не палач
«Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие»
Для христианина имеется три степени для спасения: а) не грешить; б) согрешивши, каяться; в) кто плохо кается, тому терпеть находящие скорби.
Свт. Иоанн Златоуст
Против эвтаназии выступают и врачи, считая прекращение жизни пациента этически невозможным для врача, и Церковь, напоминающая, что эвтаназия – всего лишь эвфемизм для обозначения убийства и самоубйства. Епископ Бронницкий Амвросий прокомментировал эту проблему следующим образом:
«Церковь определяет эвтаназию как самоубийство и убийство. Пропаганда самоубийства является крайней степенью отпадения от Бога. Люди, выступающие за легализацию этого греха, являются безрелигиозными и совершают тяжелый грех против Бога – источника жизни.
Бог бесконечно больше любит человека, нежели те люди, которые под видом сострадания пытаются вмешаться в действие Промысла Божия о спасении человека. Страдания подчас являются очистительными и ведут к спасению и славе в жизни будущего века. Вместе с тем священнослужители на опыте знают, как после молитвы, соборования и причащения абсолютно безнадежные больные возвращались к нормальной жизни. Инициаторы эвтаназии выступают против Бога и фактически являются не просто неверующими в Бога и в будущую жизнь людьми, — а богоборцами.
Эвтаназию нельзя рассматривать иначе, как форму скрытого или открытого сатанизма. Разлучение души от тела, так же как и рождение человека принадлежит только Богу. Только Он является источником воскресения, жизни и упокоения. Ужасно, когда врачей, призванных охранять здоровье и жизнь людей, предполагают сделать орудиями убийства».
Святейший Патриарх Алексий поднял тему эвтаназии еще вконце 2006 года на Епархиальном собрании Москвы: «Широкое распространение сегодня получило мнение о том, что человек вправе распоряжаться своей жизнью. Сегодня в обществе звучат голоса, требующие легализовать это греховное «право». Предпринимаются попытки объяснения самоубийства в медицинских терминах, дав ему название «эвтаназия». Ужас ситуации состоит в том, что орудиями убийства предполагается сделать врачей, которые по долгу службы обязаны заботится о сохранении жизни человека. Мы должны со всей твердостью заявить: эвтаназия — это один из видов сознательного самоубийства. В религиозном отношении — это крайняя степень отпадения от Бога… Православная Церковь не может квалифицировать пропаганду эвтаназии и самоубийства иначе как скрытый или явный сатанизм», — заявил Святейший Патриарх.»
Главный государственный санитарный врач России Геннадий Онищенко осудил попытки некоторых СМИ обсуждать вопросы эвтаназии применительно к нашей стране.
«Сон разума», порождением которого являются демонстрируемые второй день по телевидению монологи о необходимости обучить врачей искусству убийства, является сатанинским кощунством и глумлением над врачебной профессией — сказал Г. Онищенко «Интерфаксу».
«Люди, избирающие профессию врача и приходящие в нее, ставят перед собой одну цель — сохранить, насколько возможно, жизнь и здоровье человека, то есть сделать все, чтобы человек на заболел, а если он заболел, вылечить его и, даже если он безнадежно болен, облегчить его страдания до тех пор, пока Создатель дает ему быть на этой земле».
Как подчеркнул собеседник агентства, «обсуждать эту тему, а тем более говорить о написании каких-то «законов», позволяющих врачу превратиться в убийцу, это значит не понимать сути врачебного служения — врач это не профессия, а состояние души.
«Не понимать этого значит оскорблять почти миллионную армию российских врачей», — считает Г.Онищенко.
По его словам, страна, наложившая мораторий на смертную казнь как меру наказания и выполняющая этот мораторий, «не имеет права даже заговаривать о том, чтобы обязать врача преднамеренно лишать больного жизни».
«Необходимо прекратить эту безнравственную дискуссию. Врач — не палач. Это следует знать твердо», — заключил Г.Онищенко.
Министр здравоохранения Республики Калмыкия Мерген-Бадма-Горяев считает, что в стенах медицинских учреждений эвтаназия просто недопустима, сообщает государственное телевидение Республики Калмыкия.
«Профессия врача подразумевает лечение человека, пока в нем теплится жизнь. Причем, врач тоже человек. Невозможно, чтобы он осуществлял умерщвление», — считает министр Мерген Бадма-Горяев.
«Я не согласна с этим законопроектом, потому что искусственно прерывать жизнь человека, даже если он безнадежно болен, нельзя», — сказала глава российского Красного креста Раиса Локутцова. По ее словам, есть страшные заболевания, но для близких людей важно, чтобы родной человек был рядом как можно дольше.
Главный врач Первого Московского хосписа Департамента столичного здравоохранения Вера Миллионщикова согласна с тем, что нельзя лишать человека жизни, даже если он тяжело болен. «Не ты рожал, не ты жизнь давал, не ты имеешь право ее отнимать!» — сказала она. По мнению Миллионщиковой, если человек желает помочь безнадежному больному, надо «сделать так, чтобы человек достойно доживал». «К жизни надо относиться трепетно», — добавила главврач первого в столице учреждения для безнадежных больных.
.
Категорически высказался против эвтаназии заведующий онкологическим отделением онкодиспансера номер три Восточного административного округа Москвы Анатолий Коротченко. «Смертельно больному человеку необходимо колоть наркотики до последней минуты его жизни, гробить его никто не имеет право. Все мы в свое время давали клятву Гиппократа. И не важно, какой век на дворе, — 20-й или 21-й, — на первом плане у врача по отношению к больному должно быть такое понятие, как гуманизм», — считает он.
«С православной точки зрения, как самоубийство, так и содействие ему абсолютно безнравственно. Человек должен принять, что ему послано в этой жизни, а не пытаться бросить вызов Богу, с пренебрежением отвергая Его дар, которым является жизнь», — заявил во вторник зампредседателя Отдела внешних церковных связей Московского патриархата протоиерей Всеволод Чаплин. «Если такой законопроект действительно существует, он, на мой взгляд, не должен приниматься наскоро, только на основе мнений профессионалов (врачей, юристов и т.д.), особенно тех их групп, которые лоббируют такого рода предложения», — отметил Чаплин.
По его словам, легализация эвтаназии может породить злоупотребления со стороны медиков, юристов и даже родственников больного. А главное, что сам больной будет подталкиваться ложной моралью к попыткам самоубийства ради того, чтобы облегчить жизнь окружающим. «Эта мораль действительно совершенно ложная. Вечная жизнь важнее, чем все земные заботы, а ее-то человек и лишит себя, совершив самоубийство», — заявил священнослужитель. Вместе с тем он признал, что бывают ситуации, когда искусственно поддерживать функционирование организма, «может быть, и не нужно». Речь идет о таких случаях, когда человек в течение многих лет не подает признаков сознания, когда уже невозможно понять жив он или мертв, «находится его душа в теле или уже нет». «Но эти ситуации не имеют ничего общего с эвтаназией в том виде, в каком ее нам ее предлагают», — заключил представитель Московского патриархата.
Церковь и проблема эвтаназии
(Выступление Архиепископа Афинского и всея Эллады Христодула на научном симпозиуме в г. Фессалоники 17 мая 2002 года)
С душой, исполненной пасхальной радости, которая переполняет и души всех христиан, я нахожусь сегодня во второй нашей столице – Фессалониках, в этом благочестивом и славном городе святого Димитрия вместе с Блаженнейшым Саввой, митрополитом Варшавским и всея Польши, которого мы имеем честь и благословение радостно принимать в эти дни в нашем Отечестве.
 |
Мы находимся среди Вас, чтобы участвовать в научном симпозиуме, темой которого является эвтаназия – проблема, как это видно из названия моего выступления, которая в последнее время очень остро встала во всем мире. Дело в том, что многие в различных странах воспринимают эту проблему положительно, и даже стало известно, что после недавнего решения Голландии принять закон об эвтаназии, а также после подобного решения правительства Бельгии, положительное решение этой проблемы получило государственную поддержку.
Поэтому наша Церковь всегда молится, чтобы верующие удостоились «христианския кончины, безболезненны, непостыдны, мирны». Все то, что мы, христиане, называем «христианской кончиной», как об этом говорится в церковной молитве, для древних греков имело наименование эвтаназии. Как достаточно легко понять, это греческое слово, которое стало международным термином, является составным. Оно состоит из прилагательного ev, т.е. благо, или эпического ev, что значит «добрый, красивый, доблестный, благородный» и слова «танатос», что значит «смерть». Антигона, в одноименной трагедии Софокла, была исполнена решимости «добре умереть» (Софокл «Антигона», ст. 97), т.е. умереть благородно, а не бесчестно, не похоронив своего брата Полиника. То же просит, перед началом единоборства, и Гектор у Ахиллеса, чтобы не иметь «плохой смерти», как буквально говорится в оригинале Гомеровой Илиады. Как говорит Th. Potthoff, в своем исследовании «Эвтаназия в древности», термин эвтаназия тогда ни в коем случае не обозначал преждевременного конца, наполненной страданиями, отчаянием и мучениями, жизни. Этот термин никогда не уравнивался с современным его пониманием как «помощь в смерти».
Сегодня все соглашаются, что смысл эвтаназии заключается в том, что врач или кто-либо другой полагает конец жизни больного прямым или косвенным образом из-за «сочувствия», «облегчения от болей» или же удовлетворяет желание больного умереть, как говорят, будто бы «достойной смертью».
Недавно, выступая на тему эвтаназии на медицинском факультете Крайовского Университета в Румынии, я объяснил, что мы стали говорить о достойной смерти, или же о содействии смерти из-за сочувствия потому, что мы потеряли любовь и веру в Бога и к ближнему, которые заменили утилитаризмом и рационализмом. Мы, христиане, не можем согласиться с прямым или косвенным прерыванием жизни, так как мы считаем, что не имеем на это права. Жизнь не является чем-то таким, что принадлежит нам. Не мы её создали с тем, чтобы распоряжаться ею как нам нравится.
Когда Голландский парламент в начале апреля 2002 года одобрил соответствующий закон и узаконил эвтаназию, сразу же в последующие дни после этого, а точнее 14 декабря того же года, Священный Синод (Элладской Церкви – прим. пер.) выступил с заявлением, главные положения которого я напомню Вашей любви:
Наша жизнь является высочайшим даром Божиим, начало и конец которой находятся только в Его руках (Иов, 12, 10).
Те моменты нашей жизни, которые связаны с её началом и концом, а также моменты бессилия, боли и испытаний сокрывают в себе уникальную таинственность и составляют тайну, которая требует благоговейного отношения со стороны родственников, врачей и всего общества.
Такие моменты благоприятствуют соединению людей, развитию любви в обществе, проявлению сочувствия и милости. Просьба любого больного об эвтаназии, по сути, является испытанием нашей любви к ним и нашего желания быть рядом с ними.
Существование боли в человеческой жизни, также как и любое испытание, является «содействием ко спасению» и даже порой «лучшее во здравие», согласно святому Григорию Паламе (EPE, Thessaloniki 1985, t. 9. p. 264). Однако Церковь, признавая болезненность человеческой природы, всегда человеколюбно просит освобождения «от всякия скорби, гнева и нужды», а иногда даже молится об упокоении человека, находящего при смерти (например, молитва на исход души). Мы, люди, должны молиться, а не решать жить или умирать.
Эвтаназия, несмотря на то, что всеми оправдывается как «достойная смерть», на самом деле является содействием самоубийству. Она есть соединением убийства и самоубийства.
Так называемое «право на смерть», которое составляет юридическое основание эвтаназии, может превратиться в угрозу для жизни тех больных, которые не могут оплатить свое лечение.
Чем обосновывают материалисты эвтаназию, и какие проблемы возникают в результате её применения?
Одним из объяснений, которое можно дать разуму тех, кто поддерживает эвтаназию, является то, что они находятся под влиянием своих материалистических воззрений на жизнь и убеждены, что существование человека должно оцениваться на основании силы и его способности к деятельности. Такая позиция приводит их к логическому заключению, что достойным человеком является только сильный и здоровый, и что общество должно состоять только из таких «достойных людей». Такая позиция совпадает с восприятием человека как совокупности клеток, которые гармонически работают между собой, подобно некоему совершенному механизму, который в случае поломки ремонтируется и, по завершении цикла работ, выбрасывается.
Многие врачи по всему миру разделяют точку зрения профессора А. Спаньоло на то, что принятие эвтаназии обозначает для них позор и фиаско! Ибо, даже с медицинской точки зрения, болезнь, ведущая к смерти, не является непобедимой, поскольку человек может увидеть некий смысл и в этом событии. Исследования Университета Campus Biomedical показывают, что никто из тех, кто просит об эвтаназии, не делает этого только из желания умереть. Существуют три причины, которые вместе с тем являются и косвенной характеристикой современного общества: физическая боль, отчаяние, происходящее от исчерпания всех физических сил, и страх стать тяжким бременем для своих близких. Если бы больной был уверен, что хотя бы одна из этих причин, или даже все три, встречают любовь и участие со стороны медперсонала, родственников и друзей, он не был бы вынужден просить об эвтаназии.
Другое объяснение для тех, кто положительно относится к эвтаназии, состоит в том, что они воспринимают общество как полностью материальное, что жизнь не имеет никакой ценности, что она неразрывно связана только с внешней красотой, с физическим здоровьем и экономическим благополучием. Вследствие преобладания в некоторых современных обществах материалистического отношения к таинству нашего существования на нашей прекрасной планете распространяется тенденция к обесцениванию жизни. Следовательно, жизнь легко может отниматься и ставать объектом мучений и эксплуатации.
Здесь я считаю нужным подчеркнуть, что те, кто старается разрушить христианские ценности в обществах и насадить бесчеловечную логику, как, например, эвтаназию, несут огромную ответственность перед историей. Ибо, разрушая эти ценности, испытанные веками и устоявшиеся в сознании людей как самые лучшие для жизни и благополучия, они делают людей варварами и превращают их в совокупность двигающихся существ, которым «все позволено». И те сведения, которые доходят до нас с разных концов планеты нас очень беспокоят, поскольку вышеприведенные воззрения находят благоприятную почву.
В Австралии, согласно Medical Journal of Australia, 30% смертей в больницах происходят по решению врачей, которые прекращают лечение на последних стадиях болезни. Соответствующее количество в Голландии составляет 16 %, в Бельгии 18 % и в США 11 %. В 2000 году в Голландии было 2123 официально зарегистрированных случая эвтаназии, из которых 1893 на последних стадиях рака.
Тем не менее, необходимо заметить, что для будущего человечества является обнадеживающим тот факт, что большинство обществ и конституционных государств противостоят введению эвтаназии. И это потому, что они удостоверились в том, что, открывая эту лазейку для, по существу, смертной казни людей, они содействуют исполнению беззаконных интересов и созданию некоего кошмарного общества, в котором будут иметь место только здоровые, состоятельные и успешные. Ибо, в конце концов, восприятие обществом ближнего без любви во Христе, только сквозь призму рассудка и голой этики, ведет само общество к бесчеловечности.
Большинство стран не соглашаются на принятие эвтаназии. И с этой точки зрения я выражаю своё удовлетворение решением Совета Европы от 26 мая этого года, которым государства-члены призываются «соблюдать абсолютный запрет на то, чтобы полагался добровольный конец жизни неизлечимых или близких к смерти больных». Также недавно избранный президент Франции Жак Ширак заявил, что не относится благосклонно к эвтаназии, и выступает за исследования тех методов в медицине, которые принесут облегчение больным до самой их смерти. (La Croix, 16.04.2002, p. 8)
Проблема, которая недавно возникла в Голландии, где уже вошел в силу закон об эвтаназии, заключается в том, кому надлежит определять боли как «невыносимые и неизлечимые». Сам президент Голландского Королевского Медицинского Общества Ruud Hagenouw несколько дней тому назад признал, что «очень трудно определить эти границы, и мы постоянно находимся в процессе исследования» (La Croix, 03.04.2002, p. 4). И вот одно из недавних дел в голландском суде проявило именно это недоумение голландского общества относительно определения тех границ, которые разрешают эвтаназию. Амстердамский апелляционный суд осудил врача, который сделал эвтаназию бывшему сенатору Эдварду Бронгесма, поскольку его аргументы, что больной «состарился», «страдал от боли», «устал жить», не были доказаны. Сам президент Голландского Медицинского Общества признал, что сегодня, когда медицинская наука постоянно усовершенствует возможности борьбы с болью, не легко сказать, когда боли становятся невыносимыми. И необходимо приветствовать и благословить начинания, предпринимаемые теми врачами, которые посредством применяемых ими лечебных методов, облегчают страдания больных до самого конца их настоящей жизни. Таким образом, они дают как научный, так и человеческий ответ тем, кто поддерживает эвтаназию, всегда помня, что любовь и психическая поддержка медперсонала, родственников и друзей являются незаменимыми средствами для борьбы больных со своими страданиями.
Вследствие узаконения эвтаназии в одних государствах, сразу же возникли злоупотребления и проблемы в других, одной из которых является так называемая «торговля смертью». Она совершается с помощью заранее организованного незаконного перемещения в другие государства тех лиц, которые желают эвтаназии, или по желанию тех, кто организовывают её для своих родственников. В апреле этого года итальянское правосудие начало расследование по причине поступивших сведений, что в стране налажены незаконные сети, которые, исполняя заказы родственников, желающих освободиться от своих богатых больных, на наследие которых они претендуют, перевозят их в Голландию или в Швейцарию, где им «законно» делают эвтаназию. Согласно тем же сообщениям, размер вознаграждения за это преступное деяние, которое называется «облегчением», находится в пределах от 3600 до 5100 евро.
Прекрасное совпадение, что сегодняшний научный симпозиум проводится в пасхальный период, когда мы празднуем «тридневное воскресение, ставшее виновником жизни вечной. Ибо, подобно тому как Мария Богородица не испытала мук рождения, будучи Девой и Неневестной, но Божиим хотением и Духа благодатию родила Творца веков Бога Слова от Бога, также и земля из недр своих, мук смерти избежав, извергла, когда ей было повелено, Владыку иудеев; ибо не могла удерживать тело, ставшее носителем бессмертия» (Ag. Gregoriou Nysses, Eis ten fotoforon kai Agian Anastasin tou Kyriou, BEPES, tomos 69, p. 252).
Для нас, христиан, не существует ни малейшего сомнения в том, что мы обязаны с должным уважением относиться к человеческому телу, с самого момента его сотворения и до его физической смерти, потому что оно есть «храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои» (1 Кор. 6, 19). А также, потому что «если кто растлит храм Божий», в котором живет Святой Дух, «растлит того Бог» (1 Кор. 3, 17). Кроме того, это тело готовится к славе и нетлению после его воскресения, согласно обращенным к нам словам ап. Павла, «Тот, Кто воздвиг Христа из мертвых, оживотворит и тленные наши тела через живущего в нас Своего Духа» (Рим. 8, 11).
Великий Отец нашей Церкви святой Григорий Нисский учит нас как раз об этом оживотворении наших тел в день воскресения и об их безграничной ценности. Так, например, на вопрос, будет ли умерший молодой человек вечно иметь те телесные недостатки, с которыми родился или приобрел при жизни, или воскреснет ли старик в своем слабом и дряхлом теле, которое имел в своей глубокой старости, или неизлечимый больной в своем последнем предсмертном теле, св. Григорий Нисский нас уверяет, что все мы, независимо от того состояния в котором умерли, будем в некотором смысле подобны колосу. Поскольку мы высохли от жары греха и претерпели на земле испытания и земля нас приняла, и наши тела были разложены смертью, во время весны воскресения опять появится голое семя нашего тела в высоком, богатом и прямом колоске, который прострется до небесной высоты и будет украшен нетлением и другими боголепными признаками, и все мы будем иметь прежнюю добр?ту Адама, которую он имел до своего падения.
Также нас учит Святой Отец о святости нашего тела, удивляя самого современного ученого специалиста генетической механики, что душа не находится в каком-либо конкретном месте, но присутствует во всех местах тела и, следовательно, находится в каждой из его точек, т.е. в каждой нашей клетке (См. Ag. Gregoriou Nyssis Erga, «Dialogos peri psyxes kai anastaseos «, EPE t.1, p. 380 kai p. 296). Итак, какое мы имеем право вмешиваться в жизнь нашего ближнего, образа и подобия Божия, и растлевать Храм Его?
С тем же уважением к человеческому телу написано и «Учение Двенадцати Апостолов». Во второй его заповеди подчеркивается, что человеку запрещено отнимать жизнь в любом её виде и положении: «Вторая же заповедь учения не убий, не прелюбодействуй, не растлевай детей, не отравляй, не убивай дитя во утробе и родившегося не убивай». Дальше в «Учении Двенадцати Апостолов» подчеркивается, что детоубийцы и убийцы творений Божиих, избрали путь смерти и погубления души (Vas. Moustaki, «Ap. Pateres», Ekd. Oik. Papademitriou, p. 10 k.e.). Итак, очевидно, что для нас, христиан, убийство, аборт, детоубийство, также как и эвтаназия являются тяжелейшими грехами.
Название моего выступления – «Церковь и проблема эвтаназии». Конечно, для христианина здесь не существует никакой проблемы, потому что он отвергает эвтаназию. Это проблема для того общества, которое унижает творение Божие, рассматривая его как некую совокупность, неожиданно оказавшихся на нашей планете и случайно взаимодействующих между собой, клеток. Это проблема для того общества, которое превращается в жестокую власть, которая заинтересована только в здоровых и сильных, а всех остальных ведет к, будто бы, достойной смерти.
Мы всегда и всем проповедуем Христа распятого и воскресшего для спасения каждого человека, проповедуем, что жизнь наша в Его руках, что все то, что случается с нами, происходит для нашего спасения, что мы не имеем права исправлять Божьи планы, что эвтаназия, несмотря на то, что говорит о достоинстве, является феноменом упадка общества, феноменом игнорирования человека. Также, вместе с приснопамятным старцем Иустином Поповичем исповедуем, что «Воскресший Господь есть Все во всем: Он есть То, Что Красиво, Благо, Истинно, Любимо, Радостно, Божественно, Мудро, Вечно. Он – вся наша Любовь, вся наша Истина, вся наша Радость, всё наше Благо, вся наша Жизнь, Вечная Жизнь во всей божественной вечности и бесконечности. Поэтому снова и снова, бесчисленное количество раз, будем возглашать: Христос Воскресе» (Ioustinou Popovits «Anthropos kai Theantropos » Ekd. Papademitriou, p.48-49).
Блаженнейший Архиепископ Афинский и всея Эллады Христодул