В чем тайна очарования этих волшебных сказок детские годы багрова внука
Литература. 6 класс. Часть 1 (8 стр.)
2. Сколько участников в беседе мальчика и лесного царя?
1. Опишите лесного царя, каким он представляется больному мальчику.
2. Убеждают ли вас попытки отца объяснить то, что видит мальчик, явлениями природы?
1. Мальчик в стихотворении сначала назван «сын молодой», затем «малютка», «дитя» (дважды) и «младенец» (шесть раз!). Так его называют и автор, и отец, и лесной царь. Как объяснить такое обилие определений?
2. Почему баллада названа «Лесной царь»?
3. Что проще – пересказать балладу или ее заучить? Почему? Сделайте свой выбор и перескажите балладу или прочтите ее наизусть.
Сергей Тимофеевич Аксаков (1791–1859)
Сергей Тимофеевич Аксаков родился в старинной дворянской семье. Детство провел в Уфе и в родовом имении Ново-Аксаково Оренбургской губернии. Учился в Казани, сначала в гимназии, затем в университете. Аксаков жил в Петербурге, Москве и в подмосковной усадьбе Абрамцево (сейчас там литературно-художественный музей). Служил в Комиссии по составлению законов и Московском цензурном комитете.
В памяти потомков Аксаков останется как переводчик, театральный и литературный критик и прежде всего самобытный писатель.
В 1834 году был опубликован очерк «Буран», который считают предвестием автобиографической прозы Аксакова. Затем были созданы «Записки об уженье рыбы», «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» и «Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах». Так создалась своеобразная «охотничья» трилогия, в которой писатель сочетал «дельные охотничьи заметки и наблюдения, живописные картины природы, интересные анекдоты и поэзию», как отмечал Н. А. Некрасов.
Главное место в творчестве С. Т. Аксакова занимают автобиографические произведения – «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука».
Детские годы Багрова-внука (Фрагмент) (С. Т. Аксаков)
При первом удобном случае начал я читать арабские сказки, надолго овладевшие моим горячим воображеньем. Все сказки мне нравились; я не знал, которой отдать преимущество! Они возбуждали мое детское любопытство, приводили в изумление неожиданностью диковинных приключений, воспламеняли мои собственные фантазии. Гении, заключенные то в колодезе, то в глиняном сосуде, люди, превращенные в животных, очарованные рыбы, черная собака, которую сечет прекрасная Зобеида и потом со слезами обнимает и целует… сколько загадочных чудес, при чтении которых дух занимался в груди! С какою жадностью, с каким ненасытным любопытством читал я эти сказки, и в то же время я знал, что все это выдумка, настоящая сказка, что этого нет на свете и быть не может. Где же скрывается тайна такого очарования? Я думаю, что она заключается в страсти к чудесному, которая более или менее врождена всем детям и которая у меня исключительно не обуздывалась рассудком. Мало того, что я сам читал по обыкновению с увлеченьем и с восторгом, – я потом рассказывал сестрице и тетушке читанное мной с таким горячим одушевлением и, можно сказать, самозабвением, что, сам того не примечая, дополнял рассказы Шехеразады многими подробностями своего изобретенья и говорил обо всем, мною читанном, точно как будто сам тут был и сам все видел. Возбудив вниманье и любопытство моих слушательниц и удовлетворяя их желанью, я стал перечитывать им вслух арабские сказки – и добавления моей собственной фантазии были замечены и обнаружены тетушкой и подтверждены сестрицей. Тетушка часто останавливала меня, говоря: «А как же тут нет того, что ты нам рассказывал? стало быть, ты все это от себя выдумал? Смотри, пожалуй, какой ты хвастун! тебе верить нельзя». – Такой приговор очень меня озадачил и заставил задуматься. Я был тогда очень правдивый мальчик и терпеть не мог лжи; а здесь я сам видел, что точно прилгал много на Шехеразаду. Я сам был удивлен, не находя в книге того, что, казалось мне, я читал в ней и что совершенно утвердилось в моей голове. Я стал осторожнее и наблюдал за собой, покуда не разгорячался; в горячности же я забывал все, и мое пылкое воображение вступало в безграничные свои права.
1. Почему все сказки «Тысячи и одной ночи» нравились Сереже?
2. Какие «загадочные чудеса» его особенно привлекали? Назовите некоторые из них.
1. Как Сережа пересказывал эти сказки своим родным? Что он особенно подчеркивал в своих пересказах?
2. Почему, когда он стал читать эти сказки вслух, тетушка и сестрица заметили их отличие от его пересказов?
1. В чем, как кажется автору, «тайна очарования» этих волшебных сказок?
2. Как вы объясните, почему Сережа, «сам того не примечая, дополнял рассказы Шехеразады многими подробностями своего изобретения»?
3. Сережа «говорил обо всем… точно как будто сам тут был и сам все видел». Бывает ли и с вами такое состояние при пересказе интересной книги?
Герой литературного произведения как читатель
Каждый писатель, конечно, бывает активным читателем. Бывает и так, что мы узнаем о чтении писателя, когда знакомимся с его дневниками. Так Лев Толстой, вспоминая о своем детском чтении, составил списки произведений, которые оказали на него самое большое влияние. Первый список касается возраста до 14 лет.
С. Т. Аксаков, как вы теперь знаете, рассказывает о своем детском чтении в автобиографическом произведении «Детские годы Багрова-внука». Но мы часто встречаемся с литературными героями-читателями и в книгах о вымышленных героях. Наверное, у вас нет сомнений, что Том Сойер прочел много книг, которые помогали его буйной фантазии, и в том, что Аня попала в Страну чудес прежде всего потому, что была увлеченной читательницей.
Вспоминая литературных героев-читателей, вы замечаете за ними способность, которую с таким удивлением описал Сережа Багров – он стремился дополнять рассказы автора «многими подробностями своего изобретения». Тетушка и сестричка очень стыдили его за это и называли хвастуном, да и сам Сережа был удивлен этим обстоятельством, зная точно, что «был тогда очень правдивый мальчик и терпеть не мог лжи». Но даже тщательное наблюдение за собой ему не помогало. Он так пишет об этом состоянии: «Я стал осторожнее и наблюдал за собой, покуда не разгорячался; в горячности же я забывал все, и мое пылкое воображение вступало в безграничные свои права». Так мы узнаем, каким читателем был литературный герой. Наблюдения за тем, как читают литературные герои, помогут отточить ваше собственное мастерство читателя.
1. Припомните «Правила для читателя». Как они помогают вам организовать собственное чтение?
2. Назовите таких литературных героев, которым вы хотели бы подражать в своем чтении.
1. Дайте характеристику Сережи Багрова как читателя.
2. Оцените Аню в Стране чудес как читательницу.
1. Расскажите о том, каким вы представляете себе идеального читателя.
2. Как вы считаете, способность добавлять свои выдумки к тому, что вы прочли в книге, – это достоинство или недостаток читателя?
Буран (С. Т. Аксаков)
Ни облака на туманном беловатом небе, ни малейшего ветра на снежных равнинах. Красное, но неясное солнце своротило с невысокого полдня к недалекому закату. Жестокий крещенский мороз сковал природу, сжимал, палил, жег все живое. Но человек улаживается с яростью стихий; русский мужик не боится мороза.
Небольшой обоз тянулся по узенькой, как ход крестьянских саней, проселочной неторной дорожке, или, лучше сказать, – следу, будто недавно проложенному по необозримым снежным пустыням. Пронзительно, противно для непривычного уха скрипели, визжали полозья. Одетые в дубленые полушубки, тулупы и серые суконные зипуны, нахлобученные башкирскими глухими малахаями, весело бежали мужики за своими возами. Запушенные инеем, обмерзшие ледяными сосульками, едва разевая рты, из которых белый дым вылетал, как из пушки при выстреле, и не скоро расходился, – они шутили, припрыгивали, боролись, толкали, будто невзначай, друг друга с узенькой тропинки в глубокий сугроб; столкнутый долго барахтался и не скоро вылезал из мягкого снегового пуха на твердую дорогу. Тут-то сыпались русские остроты, по природе русского человека, всегда одетые в фигуру иронии. «Не больно болтай, – говорил один другому, – язык обожжешь: вишь зной какой, так и палит!» – «Шути, шути, – отвечал другой, – самого-то цыганский пот прошибает!» Все хохотали. Так греются на морозе дух и тело русского мужичка.
Подвигаясь скорым шагом, а под изволок и рысью, обоз поднялся на возвышение и въехал в березовую рощу – единственный лесок на большом степном пространстве. Чудное, печальное зрелище представляла бедная роща! Как будто ураган или громовые удары тешились над нею долгое время: так все было исковеркано. Молодые деревья, согнутые в разновидные дуги, увязили гибкие вершины свои в сугробах и как будто силились вытащить их. Деревья постарее, пополам изломанные, торчали высокими пнями, а иные, разодранные надвое, лежали, развалясь на обе стороны. «Что за чертовщина! – сказал молодой мужик, – какой леший исковеркал березник?» – «Не леший, а иней, – отвечал старик, – глядь-ка, сколько его нальнуло к сучьям… тяга смертная! Ведь под инеем-то лед, толщиной в руку, и все к одной стороне, все к полуночи. Это бывает после оттепелей, случается не каждый год и вещует урожай: хлеба будет вволю». – «Да куда с ним деваться. » – подхватил молодой крестьянин и хотел продолжать, но старик, с некоторого времени внимательно озиравшийся на все стороны, с прищуренным глазом припадавший к дороге, сурово крикнул: «Полно калякать, ребята. До умета[6] далеко, ночь близка, дело негоже. Бери вожжи, садись погоняй лошадей. » Безмолвно повиновались строгому голосу старика, умудренного годами опытов, проницательный взор которого провидел в ясности тьму, в тишине бурю. Все струсили, хотя ничего страшного не видали. Проворно повскакали на воза, крикнули, тронули вожжами мочальные оброти[7] невзнузданных лошадей, и обоз, выбравшись из рощи на покатую равнину, побежал шибкою рысью.
В чем тайна очарования этих волшебных сказок детские годы багрова внука
1. Какие сказки Одоевского ты читал раньше? Знакомы ли тебе другие произведения Аксакова и Бажова? Составь список произведений, запиши его в «Рабочую тетрадь».
Одоевский «Мороз Иванович», «Разбитый кувшин». Аксаков «Записки об уженье рыбы», «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», «детские годы Багрова-внука». Бажов «Малахитовая шкатулка» (сказы «Хозяйка медной горы», «Огненная змейка»).
2. Объясни своими словами, что такое литературная сказка. Чем она отличается от народной сказки? Приведи примеры.
3. Как ты думаешь, сказки из данного раздела близки народным сказкам или отличаются от них?
Эти сказки близки народным сказкам.
4. Используют ли писатели в своих сказках приём олицетворения? Приведи примеры.
Да. К примеру, в сказке «Городок в табакерке», детали механизма музыкальной табакерки описываются как живые люди.
Представь, что писатель не использовал этот приём. Как изменилось бы его произведение? Смогли бы мы назвать его сказкой?
Если бы писатель не использовал олицетворение, мальчик бы не смог увидеть городок в табакерке. Предположим, он попал бы в табакерку, но увидел бы там только колокольчики, молоточки и пружинки. Никто бы не рассказал ему, как это работает. Это уже не назвать сказкой
5. Найди в библиотеке и прочитай сказку Ж. М. Лепренс де Бомон «Красавица и чудовище». Сравни её с произведением С. Аксакова «Аленький цветочек». Используй критерии для сравнения. Ты можешь подготовить таблицу.
• Название.
• Основные события одной и другой сказки. Какие события похожи? Как ты думаешь, почему?
• Герои:
— красавица и младшая дочь купца;
— чудовище и чудище.
• Чем различался аленький цветочек в сказках?
• Волшебные предметы и помощники.
Детские годы Багрова-внука (Фрагмент) (С. Т. Аксаков)
При первом удобном случае начал я читать арабские сказки, надолго овладевшие моим горячим воображеньем. Все сказки мне нравились; я не знал, которой отдать преимущество! Они возбуждали мое детское любопытство, приводили в изумление неожиданностью диковинных приключений, воспламеняли мои собственные фантазии. Гении, заключенные то в колодезе, то в глиняном сосуде, люди, превращенные в животных, очарованные рыбы, черная собака, которую сечет прекрасная Зобеида и потом со слезами обнимает и целует… сколько загадочных чудес, при чтении которых дух занимался в груди! С какою жадностью, с каким ненасытным любопытством читал я эти сказки, и в то же время я знал, что все это выдумка, настоящая сказка, что этого нет на свете и быть не может. Где же скрывается тайна такого очарования? Я думаю, что она заключается в страсти к чудесному, которая более или менее врождена всем детям и которая у меня исключительно не обуздывалась рассудком. Мало того, что я сам читал по обыкновению с увлеченьем и с восторгом, – я потом рассказывал сестрице и тетушке читанное мной с таким горячим одушевлением и, можно сказать, самозабвением, что, сам того не примечая, дополнял рассказы Шехеразады многими подробностями своего изобретенья и говорил обо всем, мною читанном, точно как будто сам тут был и сам все видел. Возбудив вниманье и любопытство моих слушательниц и удовлетворяя их желанью, я стал перечитывать им вслух арабские сказки – и добавления моей собственной фантазии были замечены и обнаружены тетушкой и подтверждены сестрицей. Тетушка часто останавливала меня, говоря: «А как же тут нет того, что ты нам рассказывал? стало быть, ты все это от себя выдумал? Смотри, пожалуй, какой ты хвастун! тебе верить нельзя». – Такой приговор очень меня озадачил и заставил задуматься. Я был тогда очень правдивый мальчик и терпеть не мог лжи; а здесь я сам видел, что точно прилгал много на Шехеразаду. Я сам был удивлен, не находя в книге того, что, казалось мне, я читал в ней и что совершенно утвердилось в моей голове. Я стал осторожнее и наблюдал за собой, покуда не разгорячался; в горячности же я забывал все, и мое пылкое воображение вступало в безграничные свои права.
1. Почему все сказки «Тысячи и одной ночи» нравились Сереже?
2. Какие «загадочные чудеса» его особенно привлекали? Назовите некоторые из них.
1. Как Сережа пересказывал эти сказки своим родным? Что он особенно подчеркивал в своих пересказах?
2. Почему, когда он стал читать эти сказки вслух, тетушка и сестрица заметили их отличие от его пересказов?
1. В чем, как кажется автору, «тайна очарования» этих волшебных сказок?
2. Как вы объясните, почему Сережа, «сам того не примечая, дополнял рассказы Шехеразады многими подробностями своего изобретения»?
3. Сережа «говорил обо всем… точно как будто сам тут был и сам все видел». Бывает ли и с вами такое состояние при пересказе интересной книги?
В чем тайна очарования этих волшебных сказок детские годы багрова внука
Замысел книги для детей возник у Сергея Тимофеевича Аксакова в 1854 году. В шуточном стихотворении, написанном на день рождения внучки, он обещает ей прислать через год свою книжку «про весну младую, про цветы полей, про малюток пташек… про лесного Мишку». Но проходит два года, и Сергей Тимофеевич сообщает Оле: «… дай Бог, чтобы к будущему дню твоего рождения она была готова. Да и книжка выходит совсем не такая, какую я обещал тебе». Она явно перерастала начальный замысел: изменились и содержание ее, и цель, и объем.
«Детские годы Багрова-внука» – так озаглавил Аксаков свое произведение – появились на страницах журнала «Русская беседа» в отрывках, а через год, в 1858 году, отдельной книгой. За два года до этого Аксаков напечатал «Воспоминания», где рассказал о своем отрочестве и своей юности, которые прошли в Казанской гимназии и университете. «Воспоминания» были изданы вместе с «Семейной хроникой» – хроникой жизни старшего поколения Багровых. Все журналы, отмечал Н. А. Добролюбов, «полны были восторженными похвалами художественному таланту г. Аксакова, обнаруженному им в «Семейной хронике». Авторитет С. Т. Аксакова установился с тех пор незыблемо. Его некоторые поставили главою современной русской литературы». И теперь, когда появились «Детские годы Багрова-внука», жизнь главного героя всех трех книг обрела недостающее хронологическое звено, и образовалась художественно-автобиографическая трилогия. В истории русской литературы она встала рядом – даже хронологически – с «Детством», «Отрочеством» и «Юностью» Льва Толстого.
К тому времени Сергею Тимофеевичу было далеко за шестьдесят. Почему же так поздно начинается его творческая биография, биография писателя-реалиста? И это тем более удивительно, что все в нем обещало куда более ранний писательский дебют. Но должны были пройти десятилетия, прежде чем Аксаков твердо и окончательно оценил своеобразие возможностей, заложенных в природе его таланта. Сравнивая себя с теми писателями, которые обладают талантом «чистого» вымысла, Аксаков убеждается: «Заменить… действительность вымыслом я не в состоянии. Я пробовал несколько раз писать вымышленные происшествия и вымышленных людей. Выходила совершенная дрянь, и мне самому становилось смешно… Я только передатчик и простой рассказчик: изобретения у меня на волос нет… Я ничего не могу выдумать: к выдуманному у меня не лежит душа, я не могу принимать в нем живого участия».
Долгая жизнь, предшествующая началу работы над трилогией, жизнь, тесно связанная с литературой, подводит Аксакова и еще к одному, пожалуй, самому главному выводу – к мысли об исключительной плодотворности реалистических и гуманистических устремлений русской литературы. На них он и отзовется своей трилогией.
Сергей Тимофеевич родился в 1791 году в Уфе. Отец его служил прокурором, мать принадлежала к чиновной аристократии. Свои ранние годы он провел в степном имении деда, родовитого, хотя и не очень богатого дворянина. После его смерти это имение – Новое Аксаково – переходит к отцу будущего писателя. В 1800 году Сережу помещают в Казанскую гимназию, в которой учился когда-то Державин, а с осени 1804 года он – студент Казанского университета.
В детские годы на формирование будущего писателя исключительное влияние оказала его мать Мария Николаевна. Между ними установились дружеские, редкие по своей исповедальной доверительности отношения. Мать разделяет и горести и радости своего сына, рассеивает его сомнения и недоумения, выступает его советчиком, укрепляя в решениях и предостерегая от опрометчивых поступков.
Принадлежность к привилегированному сословию, замечал Добролюбов, освобождала дворян от необходимости рано втягиваться в «практическую жизнь», и живой, восприимчивый мальчик обратился «исключительно к природе и своему внутреннему чувству и стал жить в этом мире».
Переживанию природы Сережа отдается с такой силой и душевной самоотдачей, что это даже пугает мать. В свою любовь к природе мальчик вкладывает не только страсть, но и талант натуралиста, которым он, несомненно, обладал: радуясь приходу весны, он замечает ее приметы, пытливо наблюдает, как вьют гнезда и выращивают потомство птицы. В гимназии естествознание, или «натуральная история», стало его любимейшим предметом, что конечно же позднее помогло Аксакову написать интереснейшие книги об уженье и разных охотах.
Рано входит в духовный мир мальчика и народная поэзия: песни, исторические предания, обрядовые игры. Завороженный, слушает он в долгие зимние вечера сказительницу Пелагею, ключницу из крепостных. В ее замечательной памяти хранились и русские сказки, и множество восточных. Одну из них – «Аленький цветочек» – Сережа не только выучил наизусть, но и «сам сказывал ее, со всеми прибаутками, ужимками, оханьем и вздыханьем Пелагеи». А совместные семейные чтения по вечерам приохотили Сережу и к книгам.
Чтение, разжигая воображение Сережи, и без того не по годам развитое, устремляет его по новому направлению: я «пускался в разные выдумки и рассказывал разные небывалые со мной приключения, некоторым основанием или образцом которых были прочитанные мною в книжках или слышанные происшествия». Более того, он вступает в соревнование… с Шехеразадой, вставляя в ее сказки «добавления… собственной фантазии». Сережу уличали, он, озадаченный, переживал и недоумевал. А между тем эти «добавления» творило не обычное детское воображение, а просыпающаяся в нем творческая фантазия. «Я был тогда очень правдивый мальчик и терпеть не мог лжи; а здесь я сам видел, что точно прилгал много на Шехеразаду. Я сам был удивлен, не находя в книге того, что, казалось мне, я читал в ней и что совершенно утвердилось в моей голове».
Рано пробуждается в мальчике и «непреодолимое, безотчетное желание передавать другим свои впечатления с точностью и ясностью очевидности, так, чтобы слушатели получили такое же понятие об описываемых предметах», какое он сам имел о них. Это желание, столь важное, необходимое для будущего писателя, Сережа унаследовал, видимо, от матери, которая владела редким даром слова.
В Казанской гимназии юный Аксаков, как он сам вспоминает, «начал потихоньку пописывать», горячо поддерживаемый учителем словесности. И скоро, продолжает писатель, «виршами без рифм дебютировал… на литературной арене нашей гимназии». Когда Аксакова переводят в студенты созданного в Казани университета, приходит и увлечение театром. Очень скоро его признают премьером студенческого театра и даже выбирают директором и режиссером. «Я имел решительный сценический талант, и теперь думаю, что театр был моим настоящим призванием», – писал Аксаков на склоне лет. Во всяком случае, слава его как чтеца была столь широко известна, что Державин с нетерпением ждал его приезда в Петербург, чтобы «послушать себя», то есть послушать свои произведения в чтении Аксакова.
И вот когда молодой Аксаков достиг зенита своей славы, становится очевидным, что и произведения, которые представлялись Аксакову образцовыми, и манера актерской игры, которой он следовал, явно отстают от наметившегося в литературе движения к реализму.
В русской литературе развивается и крепнет движение за ее обновление, разгорается борьба против классицистической эстетики, сдерживающей художественное освоение русской действительности, ее самобытных характеров. Аксаков же увлекается «Рассуждениями о старом и новом слоге» А. С. Шишкова, нацеленными против всех жаждущих этого обновления. В драматургии, на сцене классицизм с его жесткими правилами начинает уступать место принципам жизненной достоверности и естественности. Аксаков же восхищается, увлекается предельно сентиментальными и мелодраматическими пьесами Августа Коцебу! И Аксакову нужно было увидеть игру П. А. Плавильщикова, известного драматурга и актера, одного из тех, кто разрушал классицистические каноны, чтобы понять, что его сносит куда-то в сторону от магистральных устремлений русской литературы: «Яркий свет сценической истины, простоты, естественности тогда впервые озарил мою голову».
Литература. 6 класс. Часть 1 (7 стр.)
1. Почему царь предлагал своим подданным нырнуть за кубком? Какие чувства он вызывал у них этим предложением?
2. Почему молодой паж решился на такой отчаянный поступок?
1. Прочитайте рассказ пажа, вернувшегося из морской бездны. Как вы охарактеризуете самого рассказчика?
3. Что заставило пажа выполнить и эту просьбу царя?
1. Прочтите еще раз последнюю строфу баллады. Какое чувство владеет автором? Он бунтует против несправедливости или смирился с ней? Попробуйте порассуждать на эту тему.
2. Оцените рифмы первой строфы баллады:
Определите, как рифмуются строки, найдите точные и неточные рифмы.
3. Почему баллада названа «Кубок»?
Лесной царь (В. А. Жуковский)
Жуковский перевел балладу Гёте, которая была обработкой немецкой народной баллады. Так один сюжет дал возможность создать несколько разных и очень интересных произведений. Мрачное и драматичное повествование знакомит нас с трагической историей гибели ребенка, которого не удается спасти его отцу. Мальчик был напуган тем, что было вокруг: ему чудились сказочные существа, он слышал необычные страшные звуки. Отцу не удалось уберечь сына от грозного ночного мира, который окружал скачущего всадника, и мальчик погиб от ужаса, который охватил его при встрече с тем, чего он не в силах был понять. Мы не можем сказать, по чьей вине погиб ребенок, был ли лесной царь тому виной, или он привиделся мальчику в бреду болезни, но автор заставляет нас испытывать вместе с отцом скорбь по поводу этой гибели.
1. Назовите героев этой баллады. Как проходила ночная скачка отца и сына «под хладною мглой»?
2. Сколько участников в беседе мальчика и лесного царя?
1. Опишите лесного царя, каким он представляется больному мальчику.
2. Убеждают ли вас попытки отца объяснить то, что видит мальчик, явлениями природы?
1. Мальчик в стихотворении сначала назван «сын молодой», затем «малютка», «дитя» (дважды) и «младенец» (шесть раз!). Так его называют и автор, и отец, и лесной царь. Как объяснить такое обилие определений?
2. Почему баллада названа «Лесной царь»?
3. Что проще – пересказать балладу или ее заучить? Почему? Сделайте свой выбор и перескажите балладу или прочтите ее наизусть.
Сергей Тимофеевич Аксаков (1791–1859)
Сергей Тимофеевич Аксаков родился в старинной дворянской семье. Детство провел в Уфе и в родовом имении Ново-Аксаково Оренбургской губернии. Учился в Казани, сначала в гимназии, затем в университете. Аксаков жил в Петербурге, Москве и в подмосковной усадьбе Абрамцево (сейчас там литературно-художественный музей). Служил в Комиссии по составлению законов и Московском цензурном комитете.
В памяти потомков Аксаков останется как переводчик, театральный и литературный критик и прежде всего самобытный писатель.
В 1834 году был опубликован очерк «Буран», который считают предвестием автобиографической прозы Аксакова. Затем были созданы «Записки об уженье рыбы», «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии» и «Рассказы и воспоминания охотника о разных охотах». Так создалась своеобразная «охотничья» трилогия, в которой писатель сочетал «дельные охотничьи заметки и наблюдения, живописные картины природы, интересные анекдоты и поэзию», как отмечал Н. А. Некрасов.
Главное место в творчестве С. Т. Аксакова занимают автобиографические произведения – «Семейная хроника» и «Детские годы Багрова-внука».
Детские годы Багрова-внука (Фрагмент) (С. Т. Аксаков)
При первом удобном случае начал я читать арабские сказки, надолго овладевшие моим горячим воображеньем. Все сказки мне нравились; я не знал, которой отдать преимущество! Они возбуждали мое детское любопытство, приводили в изумление неожиданностью диковинных приключений, воспламеняли мои собственные фантазии. Гении, заключенные то в колодезе, то в глиняном сосуде, люди, превращенные в животных, очарованные рыбы, черная собака, которую сечет прекрасная Зобеида и потом со слезами обнимает и целует… сколько загадочных чудес, при чтении которых дух занимался в груди! С какою жадностью, с каким ненасытным любопытством читал я эти сказки, и в то же время я знал, что все это выдумка, настоящая сказка, что этого нет на свете и быть не может. Где же скрывается тайна такого очарования? Я думаю, что она заключается в страсти к чудесному, которая более или менее врождена всем детям и которая у меня исключительно не обуздывалась рассудком. Мало того, что я сам читал по обыкновению с увлеченьем и с восторгом, – я потом рассказывал сестрице и тетушке читанное мной с таким горячим одушевлением и, можно сказать, самозабвением, что, сам того не примечая, дополнял рассказы Шехеразады многими подробностями своего изобретенья и говорил обо всем, мною читанном, точно как будто сам тут был и сам все видел. Возбудив вниманье и любопытство моих слушательниц и удовлетворяя их желанью, я стал перечитывать им вслух арабские сказки – и добавления моей собственной фантазии были замечены и обнаружены тетушкой и подтверждены сестрицей. Тетушка часто останавливала меня, говоря: «А как же тут нет того, что ты нам рассказывал? стало быть, ты все это от себя выдумал? Смотри, пожалуй, какой ты хвастун! тебе верить нельзя». – Такой приговор очень меня озадачил и заставил задуматься. Я был тогда очень правдивый мальчик и терпеть не мог лжи; а здесь я сам видел, что точно прилгал много на Шехеразаду. Я сам был удивлен, не находя в книге того, что, казалось мне, я читал в ней и что совершенно утвердилось в моей голове. Я стал осторожнее и наблюдал за собой, покуда не разгорячался; в горячности же я забывал все, и мое пылкое воображение вступало в безграничные свои права.
1. Почему все сказки «Тысячи и одной ночи» нравились Сереже?
2. Какие «загадочные чудеса» его особенно привлекали? Назовите некоторые из них.
1. Как Сережа пересказывал эти сказки своим родным? Что он особенно подчеркивал в своих пересказах?
2. Почему, когда он стал читать эти сказки вслух, тетушка и сестрица заметили их отличие от его пересказов?
1. В чем, как кажется автору, «тайна очарования» этих волшебных сказок?
2. Как вы объясните, почему Сережа, «сам того не примечая, дополнял рассказы Шехеразады многими подробностями своего изобретения»?
3. Сережа «говорил обо всем… точно как будто сам тут был и сам все видел». Бывает ли и с вами такое состояние при пересказе интересной книги?
Герой литературного произведения как читатель
Каждый писатель, конечно, бывает активным читателем. Бывает и так, что мы узнаем о чтении писателя, когда знакомимся с его дневниками. Так Лев Толстой, вспоминая о своем детском чтении, составил списки произведений, которые оказали на него самое большое влияние. Первый список касается возраста до 14 лет.
С. Т. Аксаков, как вы теперь знаете, рассказывает о своем детском чтении в автобиографическом произведении «Детские годы Багрова-внука». Но мы часто встречаемся с литературными героями-читателями и в книгах о вымышленных героях. Наверное, у вас нет сомнений, что Том Сойер прочел много книг, которые помогали его буйной фантазии, и в том, что Аня попала в Страну чудес прежде всего потому, что была увлеченной читательницей.