отношение вигов к избирательной реформе

Избирательная реформа в Англии в 1832 году. Тори консерваторы и виги либералы

Борьба за избирательную реформу

После окончания наполеоновских войн экономика Англии переживала временный спад. Экспорт товаров из Англии значительно сократился. Временное сокращение сбыта товаров привело к сокращению их производства и к росту безработицы.

Окончание войн сопровождалось падением цен на хлеб и на другие сельскохозяйственные продукты. Лендлорды опасались, что ввоз хлеба из других стран еще больше снизит цены и приведет к падению земельной ренты. Стремясь обеспечить себе и впредь получение больших доходов, лендлорды настояли на принятии в 1815 г. парламентом хлебных законов, запрещавших ввоз хлеба в Англию, если цена на зерно в этой стране упадет ниже 80 шиллингов за квартер.

В дальнейшем парламент разрешил ввоз хлеба, если цена зерна на внутреннем рынке была не ниже 66 шиллингов за квартер. Однако доступ в Англию хлеба из других стран оставался фактически закрытым. Промышленные и сельскохозяйственные рабочие стали бороться против хлебных законов, надеясь, что отмена их приведет к удешевлению хлеба. Английская промышленная буржуазия враждебно относилась к этим законам, так как высокие цены на хлеб мешали проведению дальнейшего снижения заработной платы рабочих и обогащали лендлордов, укрепляя, тем самым, их господство в парламенте.

Англия была охвачена народными волнениями, в которых участвовали рабочие, батраки, разоряющаяся мелкая буржуазия. В 1817 г. правительство временно приостановило действие Хабеас Корпус Акта и применило репрессии. Но когда в следующем году этот закон снова вошел в действие, народные волнения возобновились.

Мелкая буржуазия и рабочие требовали демократизации политического строя и введения всеобщего избирательного права. Движение за избирательную реформу поддерживала и промышленная буржуазия.

Политическая борьба обострилась в 1830 г., чему, в известной мере, способствовала Июльская революция во Франции. Парламентские выборы этого года принесли победу сторонникам реформы.

В 1831 г. палата общин приняла билль о реформе, внесенный вигским правительством Грея, но лорды отвергли этот билль. В ответ на это в стране поднялась волна революционных выступлений. В 1832 г. лорды вынуждены были уступить и утвердить билль о реформе.

Избирательная реформа 1832 г. и ее значение

Закон о парламентской реформе лишил 56 «гнилых местечек» права представительства в парламенте. 30 «гнилых местечек» могли впредь посылать в парламент по одному вместо двух депутатов. Крупные промышленные города получили право парламентского представительства. Таким образом, в результате реформы были перераспределены мандаты.

Закон о реформе предоставил избирательное право мужчинам, достигшим 21 года, уплачивающим налог на бедных и имеющим недвижимость (в графствах — это была земля, в городах — строение), дающую не менее 10 фунтов стерлингов годового дохода. В результате реформы получили право голоса земельные арендаторы (до того времени лишенные избирательного права), имеющие годовую ренту не менее 50 фунтов стерлингов в год. Установлен был ценз оседлости — 6 месяцев.

В результате реформы число избирателей было увеличено до 652 тыс. человек. Однако рабочие, так упорно боровшиеся за избирательные права, не получили их. Не получила их и мелкая буржуазия. Не было ликвидировано крайнее неравенство избирательных округов и сохранялось открытое голосование. Парламентская реформа 1832 г. обеспечила промышленной буржуазии представительство в парламенте. Эта реформа явилась результатом компромисса землевладельческой аристократии с промышленной буржуазией.

Реформа 1832 г. была значительным событием в жизни Англии. Она рвала с феодальными традициями представительства и способствовала превращению палаты общин в буржуазный парламент. Реформа обеспечила доступ в парламент промышленной буржуазии, включив, таким образом, ее в компромисс с аристократией. Изменения в классовом составе палаты общин позволили окончательно закрепить освобождение кабинета от королевской зависимости, так как стоящая за спиной короля аристократия не могла обеспечивать кабинету необходимое большинство в палате общин. В это время происходит процесс освобождения короны от последних остатков власти и передача королевской прерогативы в фактическое владение кабинета. Происходит укрепление принципа ответственности правительства, выработанного в XVIII в.: министерская власть механически переходит в руки той партии, которая располагает парламентским большинством. Уступая место лидерам нового большинства, кабинет переходит на положение руководителя парламентской оппозиции. В связи с понятием ответственного правительства сложился в этот период принцип, определяющий положение короны: король царствует, но не управляет. Это условное, неписаное правило является важнейшей основой английского парламентаризма.

Наряду с названиями партий изменилась и их структура. После принятия реформы появилась необходимость регистрации избирателей, составления избирательных списков. Эти функции взяли на себя вновь созданные местные партийные организации, появилось понятие постоянного партийного членства.

Реформа 1832 г. дала толчок преобразованию центрального государственного аппарата. В результате этих преобразований в министерстве финансов были упразднены должности, сохранившиеся со средних веков и потерявшие свое значение. Было значительно упрощено военно-морское министерство. В это время происходит возвышение министерства внутренних дел и министерства торговли.

В целом реорганизация государственного аппарата шла по пути значительного расширения и оживления деятельности центральной администрации.

Была осуществлена и реформа городского самоуправления, в результате которой были созданы «советы городов», которые управляли городским имуществом, заведовали полицией, издавали постановления для охраны порядка. Положение в графствах и приходах не изменилось, там, по-прежнему царило самоуправство мирового судьи и помещика.

Источник

Виги и Тори

Виги (Whigs) — политическая партия в Англии.

Термин возник в конце 17 века как насмешливое прозвище одной из парламентских группировок, которая еще не была партией в современном смысле этого слова. Виги были сторонниками ограничения королевской прерогативы и расширения, усиления прав парламента. На протяжении 1-й трети 19 века виги находились в оппозиции. К власти они пришли в период нарастания борьбы общества за изменение системы представительства в парламенте.

В 1832 г. правительство Чарльза I Грея, поддержанное общественным мнением, сумело провести парламентскую реформу. Она лишь частично ликвидировала некоторые из пороков этой системы, сложившейся еще в средние века. Вслед за парламентской реформой виги осуществили и другие важные преобразования. Среди них — отмена рабовладения в британских колониях (1833 г.), акт о городском самоуправлении (1835 г.) и Новый закон о бедных (1834 г.). Он ограничил ту помощь, которую получали бедняки, старики, больные, безработные и др. стенами работного дома.

В период борьбы за парламентскую реформу вигов все чаще стали называть либералами, сторонниками свободы и преобразований. Современники все реже использовали термин «виги». А сами виги в середине века сблизились с другими парламентскими группировками. На основе их союза была создана либеральная партия.

Джон Рассел (John Russell) (18.08. 1792-28.05.1878 гг.) — британский государственный деятель, лидер вигов. Родился в старинной аристократической семье. С 1813 г. он становится членом парламента и сразу заявляет о себе как о стороннике парламентской реформы. В вигских правительствах он занимал посты министров внутренних и иностранных дел, по делам колоний. В 1846-1852 и в 1865-1866 гг. возглавлял правительство. Он был сторонником гибкой политики уступок и умеренных реформ. В 1828 г. он внес на рассмотрение парламента предложение об отмене т. н. тест-актов, в 1831 г.— первый проект парламентской реформы. Будучи министром внутренних дел осуществил первую реформу городского самоуправления в 1835 г. Вместе с тем он выступал за подавление радикального крыла ирландского национального движения и чартистов в 1848 г.

Тори (Тогу) — политическая партия, зародившаяся в Англии в 1670-е гг.

Она объединяла в своих рядах крупную земельную аристократию, высшее англиканское духовенство, часть средних и мелких землевладельцев. С момента возникновения отстаивала принципы наследственной монархии и полноты королевских прерогатив.

Сдвиги в социально-экономической сфере изменили социальную базу партии вигов, но тори и в начале 19 века по-прежнему отражали интересы крупных лендлордов. Они находились у власти в первой трети столетия, но с 1820-х гг. в партии отсутствовало прежнее единство. После избирательной реформы 1832 г. промышленная буржуазия была допущена к политической власти; формируются вигско-либеральные кабинеты. Прежние партии вигов и тори медленно трансформируются в либералов и консерваторов. Р. Пиль попытался восстановить прежнее влияние тори, выдвинув идеи нового консерватизма. Но после отмены хлебных законов (1846 г.) Пиль и его сторонники покидают партию тори, которая формируется на новой протекционистской основе. Ее лидером становится Дерби, который три раза формирует правительства меньшинства. Завершение эволюции тори в консервативную партию произошло в кон. 1860-х гг. при Б. Дизраэли.

Источник

Хитрые виги

Виги называли себя «партией народа» в противовес тори, которую нарекли «придворной партией». Они слыли противниками короля и защитниками парламента.

Формирование оппозиции

На дворе — Англия конца 17 века, политические партии только начинают появляться в парламенте. Некоторые группировки, например, тори, поддерживали короля, а другие, виги, были решительно против монарха. Едва они оформились, как оппозиция получила едкое прозвище «виги», что переводится как «погонщики скота» или «погонщики кобыл». Они удостоились такой «чести» за то, что хотели лишить Якова II Стюарта и его брата короны в 1679 году. Сторонники короля заявляли: «Напыщенная речь вигов состоит из вздохов, всхлипываний, стонов, икоты, причём особый оттенок всему этому придаёт гнусавость».

Виги. Источник: wikipedia.org

В народе, а этому всячески способствовали тори, сложился образ вига как угрюмого, фанатичного шотландского пресвитерианина и стяжателя. Собственно, виги тоже не скупились на остроты о «кавалерах», называя тори чудовищем «с английским лицом, французским сердцем и ирландской совестью». Взаимная неприязнь тори и виги говорит о том, что история этих партий строится на постоянном и принципиальном соперничестве друг с другом.

Виги называли себя «народной партией» и выступали с бескомпромиссной и подчас жёсткой критикой в адрес короля. Более того, они расходились с короной и в религиозном вопросе: они симпатизировали радикальным течениям протестантов и многим нонконформистским сектам, напрочь отвергая католицизм. Находясь все время в оппозиции при династии Стюартов, виги наконец-то получили шанс прийти к власти после смерти королевы Анны в 1714 году (она не оставила прямых наследников).

Если политические оппоненты, тори, желали видеть на престоле брата королевы в изгнании при условии, что он откажется от католичества в пользу англиканской веры, то виги настаивали на соблюдении принятого ранее парламентского акта. По этому документу корона должна была перейти ганноверскому курфюрсту Георгу Людвигу. В итоге всё сыграло на руку оппозиции: брат Анны, принц Уэльский, отказался переходить в другую веру, а в Англии высадился будущий монарх Георг I — было положено начало Ганноверской династии.

Король Георг I слабо разбирался в тонкостях английской политики и потому всецело доверил свои дела вигам, которые получили все важные государственные посты. Им удалось сбросить «придворную партию» в опальную оппозицию: все льготы и роскошества были отданы будущим либералам.

Георг I. Источник: wikipedia.org

Правительственный кабинет, который полностью состоял из вигов, ликовал до 1760 года, когда другой король, Георг III, решил избавиться от их политической монополии. Разумеется, тори воспользовались удобным случаем и отобрали портфели министров у вигов. Но на этом история будущих либералов не закончилась. Вигам удалось отыграться в 19 столетии. Тем более Георг III, к несчастью для всей Англии, потерял американские колонии, проиграв им в войне за независимость 1775−1783 годов.

В 1830 году тори неожиданно потерпели поражение на парламентских выборах. Тогда новое либеральное правительство Чарльза I Грея принялось протаскивать проект реформы избирательной системы через обе палаты парламента, что было очень своевременно. Виги к тому времени считались партией торгово-промышленной буржуазии, тогда как тори защищали интересы земельной аристократии.

По сравнению с прошлым веком Англия выглядела совсем иначе: сеть железных дорог окутывала страну, в городах стояли многочисленные заводы и фабрики, рабочее движение повсеместно набирало обороты. И потому архаичная избирательная система требовала изменений, чего и удалось добиться либералам в 1832 году. По этой избирательной реформе электорат значительно расширился — в парламенте получили места депутаты от промышленных городов. И так, либералы, заручившись общественной поддержкой, продвигали свои законопроекты. Им удалось отменить рабство в британских колониях, принять акты о городском самоуправлении и закон о бедных 1834 года — в общем, делать то, от чего тори были просто в бешенстве. А в 1859 году была основана Либеральная партия, куда вошли сами виги и другие оппозиционные коалиции.

«Золотой век» Либеральной партии

После избирательной реформы 1832 года промышленная буржуазия тоже получила власть. В Великобритании окончательно сложилась двухпартийная система: либеральные кабинеты то уступали место консерваторам, то снова возвращались. Можно сказать, «золотой век» Либеральной партии выпал именно на 19 столетие, ведь такие легендарные премьер-министры, как Уильям Гладстон, Джон Рассел, Генри Палмерстон уверенно рулили империей в викторианскую эпоху. Например, лидер вигов господин Гладстон четыре раза становился премьером и внёс большой вклад в развитие Британии, над которой никогда не заходило солнце, и её колоний. Либералы успешно и практически безошибочно руководили страной, но вызовы 20 века не заставили себя ждать. В 1900 году появилась Лейбористская партия.

Лейбористы сломали традиционную двухпартийную систему и прочно закрепились в политической жизни страны. Лейбористская партия как достойная альтернатива отбирала голоса у либералов. Последним премьер-министром от Либеральной партии стал Ллойд Джордж, который занимал этот пост с 1916-го по 1922 год. Именно он подписывал Версальский мир от лица Британии и участвовал в строительстве независимой Ирландии.

Современный логотип Либеральной партии Великобритании. Источник: wikipedia.org

Вторая мировая война вынудила либералов участвовать в коалиционном правительстве, которым руководил премьер Уинстон Черчилль. А после победы союзников над Гитлером либералы остались не у дел: главный акцент политической борьбы сместился в противостояние между консерваторами и лейбористами.

Источник

Партия Виги и Тори

Возникновение, программы партий Тори и Виги, их противостояние. Реформа избирательного права 1832 года в Англии. Парламентские выборы. Американские Тори и Виги, их отличия от английских. Влияние представителей этих партий на дальнейшее развитие Англии.

1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПАРТИЙ ВИГОВ И ТОРИ 5

2. РЕФОРМА ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРАВА 1832 г.В АНГЛИИ. ПАРЛАМЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ 10

3. АМЕРИКАНСКИЕ ТОРИ И ВИГИ 29

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ 32

Тема курсовой работы: «Виги и тори».

Предметом исследования курсовой работы являются партии вигов и тори.

Цель исследования состоит в том, чтобы на основе полученных в ходе обучения знаний и изучения научной литературы, правильно, всесторонне и объективно раскрыть сущность темы курсовой работы.

Задачи исследования предопределяются целью исследования и состоят в том, чтобы:

— рассказать о возникновении и программах партий вигов и тори;

— показать отличие английских тори и вигов от американских;

— проанализировать, как повлияла деятельность представителей этих партий на дальнейшее развитие Англии.

Структура курсовой работы включает: титульный лист, введение, три раздела, заключение, список использованных источников. Курсовая работа выполнена на 32 листах компьютерного текста.

1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПАРТИЙ ВИГОВ И ТОРИ

Оппозиция королевскому правительству консолидируется в палате общин. В противовес партии двора оппозиционеры называли себя «партией страны». Они критиковали коррупцию и распущенность двора, внешнюю политику правительства, в частности, союз с абсолютистской Францией. Как и «партия двора», оппозиция состояла из аристократов, поддерживаемых частью английской финансовой элиты. В 1670-х годах «партии страны» во многом удавалось корректировать решения правящего кабинета.

Виги выступали за активную внешнюю политику Англии, целью которой было обеспечение ее торговых интересов. Они были сторонниками вмешательства Англии в войну за испанское наследство (1700-1713) и поддерживали в парламенте предложения о выделении военных субсидий; один из лидеров вигов, герцог Мальборо, командовал английской армией во Фландрии и Германии. Но война затянулась, и военные тяготы вызвали недовольство в стране. На волне этого недовольства в 1710 году на выборах в парламенте победили тори, выступавшие за скорейшее заключение мира.

В этот период Великобритания пережила промышленный переворот, бурный рост экономики, кардинально изменилась социальная структура британского общества. Рост городского населения, усиливавшееся влияние на социальную жизнь буржуазии, интеллигенции, наемных работников вызвал усиление либерального крыла партии вигов, побудил ее занять более радикальные позиции, прежде всего в вопросе о парламентской реформе.

Хлебные законы 1815 года и репрессивная политика кабинета Роберта Каслри подорвали политическое влияние тори. Даже в их рядах росло понимание необходимости перемен. Либерально настроенные тори (Дж. Каннинг, Р. Пиль) начали поиск компромисса с оппозицией, требующей парламенской реформы. На этом фоне в конце 1820-х годов в Великобритании были приняты законы уравнивающие в правах последователей всех религиозных конфессий.

2. РЕФОРМА ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРАВА 1832 г.В АНГЛИИ. ПАРЛАМЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ

Реформа 1832 г. была первой реформой избирательного права в Англии. Она положила начало переходу от средневекового избирательного принципа равного представительства от корпоративных единиц к новому демократическому принципу представительства от количества населения.

Хотя избирательный ценз не был снижен, как это предполагалось по первому варианту билля, количество электората увеличилось за счет того, что активное избирательное право было предоставлено фермерам и тем арендаторам, которые уплачивали 10 фунтов стерлингов в год арендной платы. Таким образом, количество избирателей значительно увеличилось в основном за счет сельского населения. Например, в Шотландии их количество выросло с 4 тысяч до 65 тысяч человек.

Однако наряду с плюсами, в проведении реформы были и существенные минусы. Во-первых, сохранение высокого имущественного ценза не давало возможности представителям средней и мелкой буржуазии, а также рабочим быть избранными в парламент и получить политическую власть. Во-вторых, городки и поселки по-прежнему оставались «представленными» в новой избирательной системе. Имелось 5 местечек с электоратом менее 200 человек, а 115 депутатов представляли округа с населением менее 500 человек. В-третьих, все еще сохранялась диспропорция между городскими и сельскими округами. Парламент 1833 г. состоял из 399 депутатов от городских избирателей, и 253 депутата были избраны от сельских округов (в предыдущем парламенте эти показатели были еще хуже и составляли соответственно 465 и 188). Это несмотря на тот факт, что по данным переписи 1831 г. 56% населения Англии проживало в городах. Правда, указывая на этот недостаток избирательной системы, необходимо учитывать процесс урбанизации, активно проходивший в английском обществе в первой половине XIX в. и постепенно нивелировавший разницу между количеством городского и сельского населения.

Более серьезной проблемой являлось то обстоятельство, что многие населенные пункты, имевшие статус городов, были на самом деле тесно привязаны к сельской местности и по существу являлись сельскохозяйственными территориями. Например, городок Хантингтон, где число избирателей в 1832 г. составляло всего 390 человек, был описан в «Избирательных фактах» как «совокупность населения, занятого производством зерна, шерсти, солода, мягких сыров». Хотя «города-собственности», которые фактически являлись вотчинами лендлордов и могли быть проданы или куплены, к этому времени исчезли, в «сельскохозяйственных» городках земельная аристократия по-прежнему сохраняла преобладающее влияние (около 70 депутатов-лендлордов было избрано в парламент от этих территорий).

Второй группировкой в новом парламенте стали «классические либералы» (или «философские радикалы», как они именовали себя сами). Представители этой группировки, такие как И. Бентам, Дж. Милль, Д.С. Милль, Д. Рикардо, Р. Кобден, наиболее полно и подробно сформулировали политические и экономические либеральные доктрины, ставшие основой классического либерализма. В состав «классических либералов» вошли фритрейдеры, последовательно отстаивавшие экономические интересы торгово-промышленной буржуазии, и тесно связанная с фритрейдерами либеральная интеллигенция.

Третьей либеральной парламентской группировкой были так называемые радикалы. Они выражали интересы мелких собственников и социально ущемленных слоев английского общества (рабочих, католиков, нонконформистов). Обращаясь к нуждам трудящихся, и в первую очередь рабочего класса, они боролись за проведение социальных реформ. Вместе с тем взгляды и деятельность английских радикалов можно охарактеризовать как либеральные, поскольку они протестовали против насильственных методов борьбы и предлагали только реформистский путь решения политических и социальных проблем. В реформированном парламенте радикальная группировка была представлена в основном ирландскими католиками и нонконформистами.

По итогам парламентских выборов 1832 г. либералы получили в общей сложности 66,7% голосов (554719) против 29,4% (241284) избирателей, проголосовавших за тори.

Социальный состав парламентариев также был еще далек от пропорционального демократического представительства от разных слоев общества. Три четверти депутатов происходили из аристократического сословия, остальные представляли финансовую и торгово-промышленную буржуазию. Правительство по-прежнему было выразителем интересов земельной аристократии. Из 103 членов кабинета министров (с 1830 по 1866 г.) только 14 были представителями буржуазии. При этом самые известные из «буржуазных» министров Р. Пиль и У. Гладстон, будучи выходцами из семей торговцев, получили традиционное аристократическое образование, окончив Оксфордский университет (каждый с отличным дипломом сразу по двум специальностям). Исключением из общей тенденции господства аристократии в правительстве можно считать состав кабинетов лорда Дж. Мельбурна 1834 и 1835 гг., где представители буржуазии численно преобладали, но и в них ключевые министерские посты оставались за министрами-аристократами.

Имелось две важные причины сохранения влияния земельной аристократии в парламенте после реформы 1832 г. Во-первых, наличие парламентской традиции, согласно которой неподготовленный к политической деятельности и не имевший практического политического опыта человек лишался шансов стать не только членом правительственного кабинета, но и парламентарием. Во-вторых, сохранение высокого избирательного ценза ограничивало приток новых лиц в политику, поскольку профессионально заниматься политикой могли себе позволить только очень обеспеченные люди. По данным журнала «Экономист» даже в 1864 г. карьера политического деятеля была доступна в английском обществе узкому кругу лиц, насчитывавшему не более 5 тысяч человек.

Именно этими причинами во многом можно объяснить наличие большого числа избирательных округов, где кандидатов выбирали на безальтернативной основе. Так, за период с 1832 по 1852 г. из 501 кандидата, зарегистрированного в 67 избирательных округах Англии и Уэльса, 62% не имели соперников на выборах. Однако существование безальтернативных выборов было связано также и с политической апатией со стороны части избирателей, заранее уверенных в невозможности политических перемен или не интересующихся политикой; и с предварительной договоренностью между кандидатами от вигов и тори. Часто за день до выборов соперники договаривались, и одна из сторон, согласившись на поражение, снимала свою кандидатуру. Это делалось для того, чтобы избежать затрат на проведение процедуры выборов. В отчетах подобный политический сговор именовался «неоспоримым выбором» избирателей.

В силу всех этих причин избирательная реформа 1832 г. не привела к существенным изменениям как в процедуре избрания, так и составе избранных. В принципе, такая ситуация устраивала обе противоборствующие стороны, поскольку виги, как и тори, совсем не стремились к усложнению системы выборов и увеличению затрат на избирательную кампанию (они возникли бы при наличии сильных и многочисленных конкурентов). Привлечение большого числа новых лиц в политику грозило не только подрывом влияния действующих в то время политиков, но было невыгодно и по материальным соображениям. Виги решились на проведение парламентской реформы не потому, что они стремились к демократизации избирательной системы, а потому в первую очередь, что хотели прийти к власти, заручившись симпатией и поддержкой как общественного мнения, так и различных группировок парламентской оппозиции, которые им удалось сплотить в борьбе за избирательную реформу. Ликвидировав наиболее анахроничные элементы избирательной системы, виги тем не менее сохранили представительство от «гнилых» местечек, которое обеспечило преобладание в палате общин сыновей пэров и баронов.

Поэтому всплеск активности в период избирательных кампаний 1831 и 1832 гг. быстро сменился рутинной политикой «необходимого выбора» и партийного сговора. Так, перед выборами 1831 г. в Нортгемптоншире имелось два места, которые были поделены между кандидатами от вигов и тори. После реформы 1832 г. количество выборных мест увеличилось до четырех. За два новых места начала развертываться предвыборная борьба, причем виги имели реальные шансы опередить своих соперников, но лидер вигской партии виконт Олторп выступил против соперничества с кандидатами от тори в этих избирательных округах, предложив поделить новые места на паритетных началах. Он не желал «идти на траты из-за того, что некоторые заблуждающиеся люди будут настаивать на одном из кандидатов, часто вопреки всем причинам и здравому смыслу».

Готовность виконта Олторпа разделить или даже отдать политическую власть торийской оппозиции показывает, что виги и тори были больше связаны экономическими и родственными интересами, чем разделены политической конкуренцией. Их соперничество носило во многом чисто внешний характер. Недаром видный английский публицист Уильям Хезлитт сравнивал эти две партии с «двумя грохочущими каретами, которые двигаются по одному и тому же пути, к одному и тому же месту назначения, обрызгивая друг друга грязью».

Влияние, которым пользовались лендлорды во многих (чаще всего сельских) избирательных округах, было вызвано не только их финансовыми доходами. Очень важным для осознания английских политических реалий первой половины XIX в. является то обстоятельство, что земельная аристократия пользовалась традиционным уважением в английском обществе. В глазах английского обывателя, особенно сельского жителя, а количество сельских избирателей значительно увеличилось в результате парламентской реформы, лорд или сквайр, владевший обширным поместьем, заслуживал большего доверия как политик, чем банкир или фабрикант. Это обстоятельство часто лишало выборы парламентариев их политического содержания. Для типичного сельского арендатора первой половины XIX в., голосование было функцией, связанной с принадлежностью его к земельному объединению, но не с персональной ответственностью. Ответственность арендатор нес перед землевладельцем, а не перед своей совестью. Поэтому «его политическая лояльность была лояльностью по отношению к землевладельцу, а не к политической партии».

Основу того, что можно назвать «политическим уважением» в отношении лендлордов со стороны арендаторов, составляли традиция, имущественная зависимость и совпадение мнений по многим политическим вопросам. Так, по вопросам сохранения привилегий англиканской церкви или защите прав земельной собственности интересы лендлордов и арендаторов совпадали. Именно существование «политического уважения» позволяло земельной аристократии в течение длительного времени воздействовать на избирателей. Однако приоритет происхождения и клановость на выборах в сельских округах, а также отсутствие у арендаторов возможности реально участвовать в политической жизни, приводили к тому, что последние, как правило, не имели политических мнений вообще. Это часто способствовало возникновению политической апатии у сельских избирателей. Именно она обусловила поражение тори на выборах 1831 и 1832 гг.

Вообще, говоря о жителях сельских округов, трудно выявить систему в их политическом поведении и непосредственные причины, по которым уважение, проявляемое к аристократическому кандидату на выборах, сменялось полным равнодушием к нему и неучастием в выборах. Вероятней всего, одной из главных причин было существование определенной политической зависимости сельских избирателей от землевладельцев. Вместе с тем имелась возможность преодоления этой зависимости. Либеральные кандидаты вряд ли могли уговорить селян, связанных с лендлордами и джентри имущественными и традиционными отношениями, голосовать против них, но подтолкнуть сельских избирателей к игнорированию выборов им иногда удавалось. Можно предположить, что определенную (но, видимо, не определяющую) роль в этом процессе играла публицистическая кампания по пропаганде либеральных идей и кандидатов, представляемая фритрейдерской прессой как позиция «общественного мнения», т.е. мнения большинства, что всегда было значимо для консервативных селян. Но вместе с тем надо отметить, что экономические идеи фритрейдеров противоречили интересам сельских жителей, поскольку без поддержки последних стали бы невозможны выступления лендлордов против отмены хлебных законов, регулировавших ввоз зерна, что сохраняло высокие цены на него на внутреннем рынке.

Таким образом, «классические либералы», представлявшие интересы фритрейдеров, в отличие от вигов-лендлордов вряд ли могли рассчитывать на поддержку сельского населения. В лучшем случае сельские избиратели могли сохранять по отношению к буржуазным кандидатам нейтральную позицию. Поэтому «классическим либералам» было необходимо продолжать борьбу за избирательную реформу с целью введения всеобщего избирательною права для мужчин и пропорциональной системы представительства по числу жителей от городских и сельских округов. Только через увеличение реального числа городских избирателей можно было при данной системе обеспечить политическое господство либеральной буржуазии.

Если в сельских округах после реформы 1832 г. активность избирателей и результаты выборов мало отличались от дореформенного периода, то в городах реформа вызвала серьезные перемены. Прежде всего увеличилось количество электората. Впервые в английской избирательной практике были введены обязательные списки избирателей и партийные списки. В результате у юристов появилось много работы, поскольку необходимо было определить социальный статус и имущественный ценз того, кто избирал, и того, кто имел право быть избранным. Кроме того, каждая партия стремилась наводнить избирательные списки по округам своими сторонниками и исключить под разными предлогами лиц, зарегистрированных противоположной стороной.

В 30-е годы XIX в. общественное мнение становится реальностью политической жизни. Свободная пресса, свобода собраний, митингов, слова, право обращения к королю и парламенту с петициями, уже имевшиеся в английском обществе, стали активно использоваться экономически развитыми, но не имевшими доступа к политической власти слоями общества, в первую очередь торгово-промышленной буржуазией, для критики политики правительства. Переход к новым буржуазным отношениям разрушал традиционный уклад английского общества, сменяя вертикальную иерархию горизонтальными связями. Политическая жизнь сосредоточилась в крупных промышленных городах. Представители различных слоев городского населения вовлекались в политические дискуссии, у них появлялись свои лидеры, свои общества, своя пресса. Это позволяло им не только высказывать свое мнение, но и оказывать давление на правительство.

И виги, и тори быстро осознали важность общественного мнения и попытались использовать его для укрепления своего политического влияния и привлечения голосов избирателей. К середине 30-х годов XIX в. они стали создавать по всей стране свои политические организации (ассоциации, клубы, общества). Дж. Паркес, руководивший в 1835 г. избирательной кампанией вигов, писал: «Мы должны организовать ассоциации в Лондоне для предварительной подготовки, сбора подписей, регистрации избирателей и финансирования нашей предвыборной кампании». Партийная деятельность особенно активно развернулась в городах, поскольку после муниципальной реформы 1835 г., упразднившей олигархические городские корпорации и обеспечившей демократическую процедуру регистрации избирателей, регистрационные списки обновлялись каждый год. В отличие от городов в сельских округах избиратель регистрировался только один раз, и перерегистрации не требовалось.

Различия в формах организации избирательной кампании между городскими и сельскими округами были вполне объяснимы. В сельской местности при существовавшей там стабильности и консервативности населения независимые политические организации были не нужны. Политические отношения в сельских округах были включены в систему социально-экономических связей. Агент по продаже недвижимости или арендатор просто прибавлял политические обязанности к другим своим обязательствам перед обществом, а организационную избирательную функцию выполняла сельская администрация, которая регистрировала избирателей, проводила опросы общественного мнения и организовывала процедуру выборов.

Социальная структура города, напротив, была аморфна и включала разобщенные, часто полярные по интересам группы (от банкиров до люмпенов). Разница в занятиях и доходе, отсутствие социальных связей между различными слоями городского электората вызвали к жизни необходимость независимой политической организации. Анализ городских избирательных списков (с 1832 по 1867 г.) показывает, что основную часть избирателей составляли «владельцы магазинов, квалифицированные ремесленники, интеллигенция, промышленная буржуазия и банкиры». Как верно указывал английский историк Т. Носсайтер, на подобный электорат «нельзя оказывать серьезного внешнего давления и заставлять голосовать против собственных интересов. Такие люди достаточно образованны (в силу специфики производства) и способны выработать собственные политические представления».

В городском обществе ярко проявлялись социальные противоречия. Кроме противоречий между капиталистами и рабочими, ставших социальным следствием промышленного переворота, существовали противоречия между торгово-промышленной буржуазией и земельной аристократией, между сторонниками англиканской церкви и протестантами. Ситуация осложнялась также большим количеством социальных проблем, обострившихся вследствие быстрого процесса урбанизации (за первую половину XIX в. численность городского населения в Англии выросла в два раза). Такими проблемами были: бедность, безработица, неграмотность, пьянство люмпенизированной части населения.

Все это могло привести к «случайному эффекту» парламентских выборов, когда их результат был бы практически непредсказуем. За городского избирателя необходимо было бороться, создавая политические организации, не вовлеченные в сложный узел социально-экономических противоречий и хотя бы внешне независимые от прямых пристрастий любой из социальных групп. Это давало возможность проводить политику консенсуса, объединяя под общими лозунгами представителей различных социальных слоев и добиваясь голосов для своих кандидатов.

В 30-40-е годы XIX в. основными событиями внутренней политики после избирательной реформы 1832 г. стали: принятие в 1834 г. нового «Закона о бедных», который упразднил денежные пособия и учредил так называемые работные дома; борьба за отмену навигационных актов, направленных на защиту английской морской торговли, и хлебных законов; отношение к чартизму; решение вопроса о привилегиях англиканской церкви. Отношение к этим проблемам консервативных и либеральных политиков во многом определило расстановку сил в парламенте. Важно отметить, что в этот период возросла роль местных органов власти, и часто результаты выборов в муниципалитеты оказывали влияние на парламентские успехи партии. Например, результаты выборов в муниципалитеты Ливерпуля и Лидса хорошо отражают соотношение сил консерваторов и либералов в парламенте в 30-40-х годах XIX в. В 1835 г. во время господства либерального кабинета Мельбурна либералы имели 43 места против 5 консерваторов в Ливерпуле и 39 против 9 в Лидсе. Но уже в 1841 г., когда к власти пришел консервативный кабинет Пиля, либералы имели лишь 15 мест против 33 консерваторов в Ливерпуле и 23 против 25 в Лидсе.

Вследствие этого корона уже не могла влиять на расстановку сил в парламенте, где кабинет теперь формировался по принципу избранного партийного большинства. Так, в 1834 г. Вильгельм IV попытался вопреки результатам муниципальных и парламентских выборов, на которых победили либералы, назначить консервативное правительство Пиля. Но через несколько месяцев король был вынужден под давлением парламента заменить его на либеральный кабинет Мельбурна.

Безусловно, противоречия между собственно консерваторами и консервативными либералами, существовавшие в торийской партии, сохранились. Также не прекратились конфликты между разнообразными фракциями вигов (особенно острыми были противоречия между «старыми» вигами и «классическими либералами»). Но они были поглощены конкуренцией между вигами и тори. Эта конкуренция ярче всего выражалась в дебатах по церковному вопросу.

Эти дебаты сводились к спорам о том, получит ли парламент право распоряжаться доходами церкви на том основании, что она являлась государственным учреждением? Виги предлагали реформировать устройство англиканской церкви с тем, чтобы доходы церкви находились в ведении парламента. Тори настаивали на сохранении существовавшего положения, когда церковь сама являлась хозяйкой своих доходов. В конечном счете победила точка зрения тори.

Показателем фракционных конфликтов в либеральном лагере стала особая позиция по вопросу об ирландской церкви четырех министров кабинета Грея, которые в мае 1834 г. заявили, что они скорее выйдут из состава правительства, чем согласятся на передачу доходов ирландской церкви парламенту. Лидер оппозиционной четверки лорд Стенли попытался сформировать собственную «партию центра», тут же ехидно прозванную О’Коннолом «вагонеткой Дерби». Однако третья сила в парламенте просуществовала недолго. К 1837 г. «вагонетка» развалилась на две части: большинство сторонников лорда Стенли возвратилось к вигам, а сам лорд Стенли вместе с сэром Дж. Грэхэмом перешел на сторону тори.

Не удалась и попытка короны создать парламентский центр. В ноябре 1834 г. Вильгельм IV выдвинул проект формирования коалиционного кабинета министров из так называемых людей центра: либеральных консерваторов и «консервативных либералов» (исключив «крайних тори», фракции либералов и радикалов). Это коалиционное правительство, по мнению короля, призвано было не допустить радикального решения церковного вопроса, поскольку английская корона была не против перераспределения доходов ирландской церкви, но стремилась провести реформу таким образом, чтобы церковные доходы контролировались не парламентом, а королем. Предложения либералов по церковному вопросу он считал «призывом англичан к подрывной деятельности и атакой парламентских партий на установленные правила».

Лидеры торийской и вигской партий Пиль и Мельбурн предупреждали Вильгельма IV, что его проект нереален. Пиль, например, резонно заметил, что «после раздела министерств между противоборствующими сторонами было бы невозможно представить, чтобы правительство, составленное из членов противоборствующих сторон, мирно функционировало».

Год, с весны 1834 (когда из либерального правительства Грея вышли сторонники Стэнли) до весны 1835 г. (когда последователи Пиля вынуждены были отступить от консервативных идей), в политическом отношении был насыщенным и напряженным. Прусский историк и государственный деятель профессор Ф. Роумер, посетивший Англию в начале 1835 г., в письмах домой так характеризовал общую атмосферу английской жизни: «Здесь, кажется, сам воздух пропитан политикой».

Усиление противостояния вигов и тори привело к внутреннему сплочению как либеральной, так и консервативной «партий» парламента. Оно проявилось в первую очередь в том, что депутаты в своей деятельности стали руководствоваться прежде всего партийными интересами. Уже в 30-е годы XIX в. реальная независимость депутатов от партийных установок встречалась крайне редко. В 40-х годах она исчезла практически совсем. Несмотря на то, что лидеры партий не решались напрямую через циркулярные письма указывать своим сторонникам линию поведения, они точно знали, на чью поддержку могут рассчитывать, поскольку межфракционная борьба ослабела, а время независимых депутатов-одиночек уже прошло. Так, в 1839 г. Ф. Бонхэм, координатор выборов консервативной партии, описывая в письме к Р. Пилю политические пристрастия членов парламента, уверенно делил их на два лагеря, выявив только пять «сомнительных» депутатов (т.е. тех, кто еще не определился, к какой партии примкнуть), да и тех он называл «довольно консервативными».

Большинство в палате лордов было за консерваторами, и потому она активно противодействовала деятельности парламентского большинства в палате общин. Необходимо отметить, что палата лордов в первой половине XIX в. не была той своеобразной почетной синекурой для политических пенсионеров, которой она является сейчас. В руках лордов сосредотачивалась реальная власть, в частности право вето и право референдума, с помощью которой они могли достаточно эффективно влиять на палату общин. Так, в 1846 г. пэры сумели добиться аннулирования хлебных законов на основании вполне конституционных аргументов, выдвинутых герцогом Веллингтоном. Он заявил: «Мы знаем, что должны отвергнуть этот закон, поскольку он был согласован только с двумя ветвями власти: с короной и с палатой общин. Позиция же палаты лордов заключается в том, что мы выступаем против этих законов, и мы имеем право отменить эти законы, так как для их принятия необходимо согласие всех трех ветвей власти. Милорды, мы должны помнить: палата лордов ничего не может сделать без палаты общин и короны, но и они не должны действовать без согласия палаты лордов».

Вообще, в 30-40-е годы XIX в. палата лордов был серьезной оппозицией либеральным кабинетам Грея, Мельбурна и Рассела. Именно ее поддержкой во многом можно объяснить приход к власти консервативных правительств Пиля и Дерби (в 1841 и 1852 гг.).

Противостояние либералов и консерваторов в Вестминстере отражало общее положение в стране. Если по данным опроса, проведенного консерваторами в 1826 г., большая часть электората была политически нейтральна, то десять лет спустя «целая нация раскололась на две большие оппозиционные партии». После 1836 г. даже в сельских округах стала реже встречаться практика «неоспоримого выбора».

В новых условиях, когда расширилось число избирателей и обострилась борьба за голоса, требовалась выработка определенной тактики проведения предвыборной кампании. Трудно увидеть существенную разницу между тактическими методами либералов и консерваторов. И та, и другая сторона создавали общественно-политические организации и апеллировали к общественному мнению через проведение предвыборных митингов, публикацию политических писем и памфлетов с положениями собственной предвыборной программы и критикой в адрес соперников. Но следует отметить, что предвыборные кампании консерваторов были лучше финансово обеспечены и лучше организованы с точки зрения чисто процедурных вопросов (листов регистрации и т.п.).

Именно умелую организацию предвыборной борьбы в сочетании с крупными финансовыми вливаниями следует считать основной причиной победы консерваторов на выборах 1841 г. Как справедливо указывал английский консервативный историк Н. Гэш: «Консерваторы между 1832 и 1841 г. стали первым в парламентской истории Британии примером партии, которая сумела организовать себе победу на выборах вопреки желаниям королевской власти и большинства палаты общин, только путем привлечения голосов избирателей на выборах».

Подводя итоги, можно утверждать, что, несмотря на умеренный характер избирательной реформы 1832 г., она имела значительные последствия для политической жизни Англии.

Во-первых, в парламенте появились пока еще немногочисленные представители торгово-промышленной буржуазии, которые объединились в группировки «классических либералов» («философских радикалов») и радикалов, которые примыкали к вигам, поскольку последние уже ранее были связаны с торгово-промышленными кругами.

Независимо от того, кто побеждал на выборах: консерваторы или либералы, сама тенденция политизации общественной жизни и усиление значимости для Вестминстера общественного мнения являлось показателем либерализации английского общества в 30-х годах XIX в. Это способствовало распространению либеральных идей и формированию либерального мышления, предполагающего свободу экономического и политического выбора. В этом главное значение реформы 1832 г.

В-третьих, следствием парламентской реформы 1832 г. явилось изменение форм и методов ведения кандидатами предвыборной кампании. У представителей парламентских группировок возникла необходимость бороться за голоса избирателей. Это привело к созданию политических клубов, игравших роль «партийных» организаций, которые осуществляли руководство избирательной кампанией. Появились «партийные» списки. Получили распространение предвыборные поездки депутатов и предвыборные митинги. Большую роль в проведении предвыборной кампании играла печать. Именно с этого времени начинается настоящая предвыборная «война памфлетов». Причем либеральная публицистика была гораздо активнее и острее консервативной. Однако консерваторы гораздо щедрее финансировали свои избирательные кампании, что способствовало лучшей организации выборов.

В-четвертых, избирательная реформа способствовала консолидации фракций и группировок вигов и тори, которых с этого времени все чаще именуют либералами и консерваторами, так как деятельность правящих вигских кабинетов Грея и Мельбурна выходила за рамки вигизма и часто носила откровенно пробуржуазный либеральный характер. Пришедший им на смену торийский кабинет Пиля также отмежевался от «крайних тори» и проводил политику «либерального торизма». Таким образом, приоритетными в группировках вигов и тори становятся либеральное и консервативное направление. В 30-е годы XIX в. вокруг представителей этих течений началось объединение различных фракций. Первыми стали объединяться тори, противодействуя парламентской реформе, что привело уже в 1846 г. к формированию консервативной партии.

Имевшие более широкую социальную базу, но в силу этого менее организованные и разобщенные на мелкие группировки либералы в этот период только начали процесс объединения. Однако сам процесс консолидации либерального направления также стал важным следствием парламентской реформы 1832 г.

Следствием консолидации партийных группировок и нарастания между ними политического противостояния стало невозможным существование в парламенте третьей силы в лице «партии короны». Это свидетельствовало о том, что парламентские группировки начали перерастать в политические партии, которые стали бороться за голоса избирателей.

3. АМЕРИКАНСКИЕ ТОРИ И ВИГИ

Источник