отношение православной церкви к исламу

Диалог с исламом с православной точки зрения

Архиепископ Тиранский и всея Албании Анастасий

Православная Церковь Востока встречалась с исламом уже в с первых десятилетий его появления посредством разнообразных диалогов. Как известно, религия ислама зародилась недалеко от того географического района, где процветало Православие, и позднее захватила те регионы, в которых развивалась православная вера (т.е. Палестину, Египет, Сирию, Малую Азию и т.д.). Встреча с исламом приобрела не только форму полемического столкновения и противостояния, но кроме того превратилась в продолжительное молчаливое сосуществование и, если угодно, симбиоз и часто находила выражение в духовной сфере в виде богословского диалога, который прилагал усилия к определению различных положений, а также религиозных форм и опыта.

I. Исторический обзор

1. Три фазы византийско-исламского диалога

а) Излагая в общих чертах, мы можем наблюдать в теоретической позиции византийцев против ислама некую эволюцию. В первой фазе, которая охватывает период с середины VIII в. до IX в. Р.Х., их позиция была скорее иронической и пренебрежительной. Святой Иоанн Дамаскин († ок. 750 или 784), будучи первым христианином, занимавшимся исламом, недооценивал эту новую религию, рассматривая ее как нечто несерьезное. Только в качестве примера Дамаскин перевел некоторые положения исламского учения, которые охарактеризовал как «смехотворные».

Более методично вступил в контакт с новой религией Феодор, епископ Фарана или Карраи в Месопотамии, по
прозвищу Абукаррас († 820 или 825). Его труд «Против ересей иудеев и сарацин», написанный в диалогической форме, следует рассматривать как первую серьезную попытку осмысления ислама, но также и противостояния с ним. Труды двух вышеупомянутых богословов несут на себе печать живого опыта, который опирается на непосредственные контакты с мусульманами, на личные беседы. Этим двум был известен Коран в оригинале и они жили среди мусульманского населения.

Третья фаза византийского противостояния исламу (сер. XIV- сер. XV вв.) отличается тем, что становится более умеренной и объективной. В диспутах и диалогах главные роли играют такие выдающиеся византийские личности, как св. Григорий Палама († 1359), монах Иосиф Вриенний († 1383) и императоры, как например Иоанн VI Палеолог († 1425). Этих византийцев можно считать пионерами трезвого христианско-исламского диалога.
Особенно я хотел бы представить три характерных примера: диалоги св. Григория Паламы, императора Мануила II Палеолога и патриарха Геннадия Схолария, которые, по моему мнению, не очень широко известны. Однако я буду приводить конкретные примеры вкратце.

б) Основные теоретические положения исламско-христианского, византийского диалога можно свести к следующим:

Сначала византийцы рассматривали ислам как разновидность и возрождение арианства. Мусульманская критика касалась главным образом Божества Иисуса Христа и догмата Св. Троицы и, в связи с последним, обращалась против конкретных форм христианского культа и несообразностей христианской веры.

Наряду с этим, христианские авторы выступают против Корана. Сравнивая Коран со Св.Писанием, они показывали постыдные искажения, недоразумения и несообразности первого и яростно боролись против мусульманской точки зрения, согласно которой Коран является непосредственным словом Бога. При помощи исторического анализа толкований и наставлений, они приходили к выводу, что священная книга ислама была шагом назад в богословском и нравственном учении. В частности, острой критике подвергалось семейное право (законы, касающиеся брака и половой жизни), взгляды Корана в связи со «священной войной», рабством и, наконец, в связи с материалистическими представлениями о загробной жизни с предоставлением гастрономических и сексуальных удовольствий.

Выпады против исламских точек зрения, а также оборону от мусульманской критики, византийцы осуществляли, взяв за основу свой философский запас и, прежде всего, при помощи свидетельств Св. Писания. Независимо от того, были ли аргументы, которыми они пользовались, всегда убедительны или нет, эти византийские сочинения показывают, что даже для этих двух религий существует общий смысловой базис, который и делает возможным «диалог». Подобного общего языка для диалога не существует у христианства и других религий, например, индуистских.

2. Пионеры трезвого христианско-исламского диалога

Византийцев можно считать пионерами и предшественниками христианско-исламского диалога, который в наши дни приобретает всемирный размах. Чтобы осветить вопрос еще более полно, я буду развивать тему на трех характерных примерах, которые, на мой взгляд, не достаточно хорошо известны.

Аргументация Григория Паламы оказывается диалектически весьма утонченной. Он не избегает критических положений, чтобы сохранить внешне гармоничное впечатление. Что касается отношения к Мухаммеду, Григорий отвечает благородно, но однозначно: «Тот, кто не верит словам учителя, не может любить его: следовательно, мы не любим Мухаммеда».Он рассматривает его, как и его предшественники-византийцы, вообще лишенным пророческих черт и чудес и, по этой причине, неистинного. Что касается обычной мусульманской аргументации, согласно которой успехи и победы ислама показывают его превосходство, Григорий Палама в ответ напоминает, что «[ислам] порожден войной, мечом, убийством и грабежом; из всего это ничто не исходит от Бога, Который истинно Благ».

На протяжении диалога святой обращает особое внимание на то, чтобы не задеть религиозного чувства собеседников. При том, что нет взаимопонимания, господствует атмосфера взаимного уважения. «И тогда поднялись турецкие вельможи, попрощались, полные уважения к фессалоникийскому архиепископу, и ушли». Как только он замечал, что его собеседники оказались в затруднительном положении, он старался разрядить накалявшуюся обстановку деликатным юмором. «После того, как я повеселил их шуткою, я опять сказал им: Если будет возможно, чтобы мы сошлись во мнениях, то у нас будет одно и то же учение». Таким образом, сохранялась симпатия, при том, что переговоры прошли бесплодно: однако с мусульманской стороны была выражена надежда: «Настанет время, когда между нами будет согласие».

Источник

Об отношении к мусульманам

Об исламе. По обще­при­ня­тым нормам, если 60% насе­ле­ния состав­ляют один этнос, то страна счи­та­ется моно­эт­ни­че­ской. У нас, по данным социо­ло­ги­че­ских иссле­до­ва­ний, 84% насе­ле­ния – рус­ские пра­во­слав­ные. Гово­рят «русско-языч­ные», но что ведь что такое народ? Это язык. Нас не хотят назы­вать рус­скими, но мы на 84% рус­ские. У нас моно­кон­фес­си­о­наль­ная и моно­эт­ни­че­ская страна. Рус­ский народ боль­шой. И угро­финны, и вятичи, и древ­ляне, и поляне – мы все один народ.

Теперь по поводу мусуль­ман. У нас 15% насе­ле­ния кор­нями уходит в мусуль­ман­ство, как рус­ские в Пра­во­сла­вие. Обычно из любой этни­че­ской группы рели­ги­озны только 5–7%. Если взять 5% от этих 15%, то мы полу­чаем меньше одного про­цента насе­ле­ния. Ни в одном совре­мен­ном учеб­ном заве­де­нии нико­гда не ставят вопрос о меж­кон­фес­си­о­наль­ных направ­ле­ниях.

Посмот­рите на рус­скую куль­туру. За тыся­че­лет­нюю исто­рию на тер­ри­то­рии нашей страны Ислам хоть какой-нибудь след оста­вил в нашей куль­туре? Ни какого. Где мусуль­ман­ская архи­тек­тура, лите­ра­тура, поэзия? Когда Шай­миев стал Пре­зи­ден­том Татар­стана они «пере­рыли» весь Кремль и не нашли ни следа ислам­ской куль­туры. Ее просто нет. В поис­ках ислам­ской вели­кой куль­туры посмотри на Пире­ней­ский полу­ост­ров – Мав­ри­та­ния, Африка. У нас на тер­ри­то­рии СССР была ислам­ская куль­тура: Самар­канд, древ­ней­шие центры пись­мен­но­сти и поэзии, все это было. Но было вне России. В тепе­реш­ней России у госу­дар­ства вообще нет ничего от ислам­ской куль­туры. Един­ствен­ное, что создало нашу куль­туру, это Пра­во­сла­вие.

У пра­во­слав­ного свя­щен­ника с мусуль­ман­ским насе­ле­нием нико­гда ника­ких кон­флик­тов на тер­ри­то­рии СССР не было. Нужно вста­вать в пози­цию доб­ро­же­ла­теля и любовно отно­ситься к мусуль­ма­нину, как к млад­шему брату, кото­рому раз­ре­ша­ется жить в этой стране и испо­ве­до­вать ислам. В отли­чие от них самих, кото­рые ни грекам в рясах появиться на тер­ри­то­рии Кон­стан­ти­но­поля не дают, ни обра­тить мусуль­ма­нина в Пра­во­сла­вие (сразу смерт­ная казнь во многих стра­нах).

Мы должны быть с ними доб­ро­душны, лас­ковы, тер­пимы. Не застав­лять их ни в коем случае, а пред­ла­гать. И вот если будет у нас такая пози­ция, им нас не в чем будет упрек­нуть. У нас ислам, более или менее, развит на север­ном Кав­казе. Но жите­лей вос­пи­тал не ислам, Даге­стан и Осетия вообще были страны пра­во­слав­ные. Изна­чала жители Север­ного Кав­каза были хри­сти­ане, там до сих пор нахо­дят в горах памят­ники хри­сти­ан­ской куль­туры. Памят­ни­ков ислам­ской куль­туры там не нахо­дится, потому что их нет и не было.

Вот, напри­мер, выра­же­ние: «Кавказ дело тонкое». Но в чем эта тон­кость? Они не пред­став­ляют. Поэтому и пыта­лись в первую Чечен­скую ком­па­нию про­ве­сти сразу и все заво­е­вать. А ведь сна­чала надо было все обсу­дить со спе­ци­а­ли­стами по Кав­казу. В Даге­стане два села, живут вместе тысячу лет, гово­рят на разных языках, отно­сятся к разным язы­ко­вым груп­пам – и не пони­мают друг друга. Как это воз­можно? Именно мен­та­ли­тет и рож­дает это. На Кав­казе живут десятки наро­дов, причем очень мало­чис­лен­ные, со своей куль­ту­рой, Кав­каз­ской. Для нас это все одно, а они все пре­красно раз­ли­чают. И вот это фор­ми­ро­вало кав­каз­ского муж­чину и кав­каз­скую жен­щину. Все это надо знать, на это опи­раться, а мы все трубим: «ислам, ислам, ислам». На наш Кавказ он не оказал прак­ти­че­ски ника­кого вли­я­ния.

Надо запом­нить две вещи:

Мусуль­ма­нин при­знает Библию как Свя­щен­ное писа­ние, при­знает Иисуса Христа как про­рока и Матерь Божию, поэтому для них все эти поня­тия известны и понятны. А в тон­ко­сти бого­сло­вия немно­гие мусуль­мане, в силу своего обра­зо­ва­ния, могут вник­нуть. Когда 10 лет назад при­е­хала деле­га­ция из Аравии, они пришли выводу, что уро­вень духов­ного мусуль­ман­ского обра­зо­ва­ния нахо­дится на нуле. Если даже пого­во­рить с муллой об исламе, то вы пой­мете, что он имеет весьма смут­ные поня­тия. Дюжина неких пред­став­ле­ний, пяти­крат­ный намаз, смысл кото­рого вы должны знать – и этого доста­точно.

Поэтому если у Вас будет ува­жи­тель­ное, доброе отно­ше­ние, тогда у Вас с мул­лами будут хоро­шие отно­ше­ния. Не надо нико­гда всту­пать в спор, и все вопросы будут решаться. Очень многие люди, по своим семей­ным тра­ди­циям, при­над­ле­жали исламу. У нас даже возник целый народ в бывшем Казан­ском хан­стве, назы­ва­ется кря­шены, это этни­че­ские татары, кото­рые при­няли Святое Кре­ще­ние. Хотя они гово­рят по-татар­ски, Боже­ствен­ную литур­гию служат по-татар­ски, но явля­ются пра­во­слав­ными хри­сти­а­нами.

Почему Цер­ковь побе­дила? Тысяча лет! Мы сейчас живем в эпоху, конечно, отказа хри­сти­ан­ских наро­дов от хри­сти­ан­ства, но тысяча лет цар­ство Христа дер­жится на земле – чем? Любо­вью. Кто больше любит тот и прав. Каждый чело­век пони­мает: дал сто рублей – это добро, отнял сто рублей это зло. Это же понятно. И вот если рус­ский свя­щен­ник будет на высоте своего слу­же­ния, тогда нам никто не стра­шен. Тогда будут любить и ува­жать.

Источник

Русская Православная Церковь

Официальный сайт Московского Патриархата

Главные новости

В Неделю 20-ю по Пятидесятнице Святейший Патриарх Кирилл совершил Литургию в Александро-Невском скиту

В Димитриевскую родительскую субботу Святейший Патриарх Кирилл совершил панихиду в Александро-Невском скиту

Назначена и.о. игумении Свято-Троицкого Корецкого ставропигиального монастыря

Состоялась встреча Святейшего Патриарха Кирилла с заместителем председателя Государственной Думы РФ А.Ю. Кузнецовой

В праздник Казанской иконы Божией Матери Предстоятель Русской Церкви совершил Литургию в Храме Христа Спасителя

Архив

Дамир Мухетдинов о диалоге Русской Православной Церкви с исламским миром. Насколько верны его оценки?

Материал подготовлен редакцией портала Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата.

30 марта 2021 года на официальном портале централизованной мусульманской организации — Духовного управления мусульман Российской Федерации (ДУМ РФ) — было опубликовано интервью первого заместителя председателя этой структуры Дамира Мухетдинова, данное сотруднику ДУМ РФ Ильгизару Давлетшину. Оно касалось перспектив диалога Православия и ислама¹. В связи с тем, что в данном материале допущено немало фактологических ошибок и искажений, считаем важным ознакомить всех заинтересованных лиц с достоверными данными о диалоге Русской Православной Церкви с мусульманским сообществом.

Поводом для интервью стало выступление Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла перед началом заседания Высшего Церковного Совета 26 марта 2021 года².

Начал Д. Мухетдинов оценивать отношение Церкви к исламу издалека. Он заявил в контексте «провозглашения автокефальной Православной церкви Украины», что «круг важных и весомых союзников Русской Православной Церкви среди религиозных институций по ключевым, проблемным вопросам жизнеустройства значительно сузился и продолжает сужаться»³. Автор высказывания не обосновал реальными данными это свое суждение — наверное, ему лучше известно, кто является «важным и весомым союзником» Русской Церкви, чем ей самой. Однако любой из читателей может открыть официальный сайт Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата⁴, чтобы оценить масштабы сотрудничества Русской Православной Церкви с международными, религиозными и общественными организациями в России и за ее пределами, ознакомиться с совместными гуманитарными и просветительскими инициативами в разных странах и сделать вывод о том, что суждение Д. Мухетдинова о значительном и продолжающемся сужении круга партнеров, как минимум, спорно.

Далее первый зампредседателя ДУМ РФ рассуждает о многолетнем диалоге Русской Православной Церкви и мусульманской общины Ирана, пытаясь показать, что Московский Патриархат, в отличие от Ватикана, предпочитает вести диалог с «миноритариями» исламского мира. В данном контексте важно обратить внимание на то, что Московский Патриархат ведет диалог с исламским миром во всем его многообразии, включая как суннитов, так и шиитов. Среди мусульман-шиитов находится немало проживающих в России национальных общин, в том числе многочисленная азербайджанская диаспора. С Управлением мусульман Кавказа Русская Православная Церковь поддерживает братские взаимоотношения еще с советских времен. В те же времена началось активное взаимодействие Московского Патриархата с суннитскими мусульманскими общинами как в СССР, так и за его пределами.

Далее в интервью Д. Мухетдинова говорится, что Русская Православная Церковь после ряда инициатив Римско-Католической Церкви может начать по ее примеру «диалог с шейхом аль-Азхара, суннитскими богословами арабских стран: Египта, Саудовской Аравии, ОАЭ и др.». Автор заявления, очевидно, не осведомлен о том, что диалог Московского Патриархата с мировым мусульманским сообществом, в том числе с египетскими, саудовскими и иными лидерами, был начат много лет назад и продолжается по сей день в форме прямых и независимых от Ватикана либо иных религиозных общин контактов.

Исходя из своего ложного тезиса о том, что Московский Патриархат вступил в диалог с арабским исламом из соображений конкуренции с Ватиканом, Д. Мухетдинов задается вопросом, «захочет ли сам аль-Азхар поменять своего многолетнего визави в деле христианско-исламского богословского диалога — я имею в виду Ватикан — на РПЦ?». Сама постановка вопроса о смене партнера по диалогу для мусульман Египта с Ватикана на Московский Патриархат представляется некорректной. Это очевидно любому неангажированному наблюдателю. Например, далекий от теологии журналист издания «Регнум» Станислав Стремидловский, комментируя это интервью Дамира Мухетдинова, написал: «Но, учитывая, что РПЦ и Ватикан не конкурируют друг с другом в Ираке и Сирии, почему они должны это делать в Египте? Помимо того, Московский патриархат не претендует на то, чтобы в диалоге с мусульманами Ближнего Востока представлять весь православный мир, не говоря уже о христианском»⁵.

Необходимо обратить внимание на еще некоторые факты из истории диалога христианских конфессий с египетскими мусульманами, которые обошел вниманием Д. Мухетдинов, когда задавался вопросом: «Ради чего митрополитам РПЦ ездить в Каир, что принесут эти встречи?» Скажем немного и об этом. 12 апреля 2010 года в Каире состоялась встреча Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с Верховным имамом университета Аль-Азхар шейхом Ахмадом Ат-Тайебом. Предстоятель Русской Православной Церкви сказал тогда: «И ислам, и православное христианство принадлежат Востоку. Нас объединяет высокий уровень культурной близости, нам легко говорить друг с другом, потому что мы принадлежим к одному миру. Русская Православная Церковь давно уже почувствовала необходимость диалога с исламом, причем на высоком богословском уровне У нас на Востоке есть хорошие примеры того, как религия большинства, занимавшая главенствующую роль в общественной жизни, никоим образом не подавляла религии меньшинства. Такое мы видим на арабском Востоке, где религией большинства является ислам; это присутствует и в России, в других православных странах, где религией большинства является христианство. Исторически с исламом у нас добрые отношения и, конечно, очень важно поддерживать их сегодня, особенно борясь с теми радикальными элементами, которые пытаются подорвать эти отношения»⁶. На слова Святейшего Патриарха Кирилла Верховный имам Аль-Азхара ответил: «У нас с Вами четкое взаимопонимание по всем вопросам, связанным с диалогом религий, несмотря на различия в области веры и богословия»⁷. Как видим, обе стороны уже в 2010 году констатировали взаимопонимание.

13 июня 2011 года в рамках рабочего визита в Каир председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата митрополит Волоколамский Иларион также встретился с шейхом Ат-Тайебом. На встрече обсуждался всплеск антихристианских настроений в части египетского общества. В тот же день состоялось выступление митрополита Волоколамского Илариона на встрече с преподавателями и студентами университета Аль-Азхар, которое было посвящено теме «Мусульмане и христиане в современном мире: богословский и общественно-политический аспект». Приведем фрагмент данного выступления: «Мы, христиане и мусульмане, должны выступить единым фронтом против общественных пороков, сообща отстаивать право жить по своим убеждениям, воспитывать детей по вере отцов, быть свободными от насмешек и издевательств со стороны людей, которые забыли свое прошлое и пренебрегли духовным наследием предков. Вера делает нас свободными, а этого не могут терпеть люди, поклоняющиеся кумирам современного мира: богатству, ложно понимаемой свободе, страстям и эгоизму. Мы призваны свыше к тому, чтобы жить в мире, к взаимному уважению и противостоянию безнравственному нечестию. Будем же вместе отвечать на вызовы современного мира, защищать наше право жить, основываясь на традиционной нравственности, это необходимо не только для нас с вами, но и для блага будущих поколений!»⁸

Визит митрополита Илариона в Аль-Азхар проходил в период, когда диалог Аль-Азхара с Ватиканом полностью отсутствовал: в апреле 2011 г. шейх Ат-Тайеб объявил о прекращении диалога с Католической Церковью⁹. Диалог возобновился только при следующем понтифике: шейх Ахмад Ат-Тайеб встречался с Папой Римским Франциском 7 ноября 2017 года, затем в феврале 2019 года и 15 ноября 2019 года.

Далее в интервью заходит речь об отношениях Московского Патриархата с мусульманами Саудовской Аравии, которые Д. Мухетдинов называет «верхом лукавства», опять же не подтверждая столь оскорбительную оценку фактическими данными.

Двусторонний диалог Русской Православной Церкви с саудовскими мусульманами берет свое начало в октябре 2008 года, когда представитель руководства Отдела внешних церковных связей принял участие в IV форуме Группы стратегического видения «Россия — Исламский мир», который прошел в Джидде¹⁰. В ноябре того же года председатель ОВЦС митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл (ныне Святейший Патриарх Московский и всея Руси) принял в Москве группу религиозных лидеров. В числе гостей были представители генерального секретаря Всемирной исламской лиги шейха Абдаллы Ат-Турки.

В последующие годы контакты представителей Московского Патриархата с саудовскими исламскими лидерами продолжались. 11 июня 2015 года председатель ОВЦС митрополит Волоколамский Иларион принял в Москве генерального секретаря Организации исламского сотрудничества Ияда Мадани. В ходе встречи стороны имели содержательный диалог о волнующих друг друга вопросах, в том числе об экстремизме, преследованиях за веру и нравственности¹¹.

Развитие диалога Московского Патриархата с саудовскими исламскими лидерами, представляющими крупнейшие международные исламские организации, подготовило почву для организации встречи Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с генеральным секретарем Всемирной исламской лиги Мухаммадом Абдулкаримом Аль-Иссой в июле 2019 г., по итогам которой было подписано соглашение о сотрудничестве¹². Данная встреча, инициированная Экспертным советом при Патриархе по взаимодействию с исламским миром, получила продолжение в виде содержательного диалога и визитов представителей Русской Православной Церкви в Саудовскую Аравию.

Замалчивая эти факты, Дамир Мухетдинов называет диалог Московского Патриархата с мусульманами Саудовской Аравии «потенциальным». Кроме того, с момента создания в 2019 году Экспертного совета при Патриархе Московском и всея Руси по взаимодействию с исламским миром его председатель иеромонах Григорий (Матрусов) неоднократно посещал КСА с целью налаживания межрелигиозного диалога.

В контексте взаимодействия Русской Православной Церкви с ближневосточными монархиями можно упомянуть и ее продолжающиеся десятилетиями дружественные отношения с королевской семьей Иордании. Отдельного материала заслуживает богатая история взаимоотношений иерархов Русской Православной Церкви с королем Абдаллой, принцами Хассаном бин Талалом и Гази бин Мухаммадом, которые сопровождались многочисленными личными встречами. Последняя встреча Святейшего Патриарха Кирилла и короля Абдаллы состоялась в феврале 2020 года¹³.

Говоря о диалоге Русской Православной Церкви с мусульманами Турции, Д. Мухетдинов заявил: «Русская церковь позволила себе публично мечтать об уничтожении турецкого президента в результате очередного государственного переворота». Данное высказывание является клеветой. Мнение Русской Православной Церкви по международным вопросам может официально выражать только Архиерейский Собор, Священный Синод или Святейший Патриарх Московский и всея Руси (который, к слову, лично знаком с Р.Т. Эрдоганом), председатели Синодальных отделов внешних церковных связей и по взаимодействию с обществом и СМИ. А они подобных заявлений не делали никогда. Русская Православная Церковь принципиально не вмешивается во внутренние дела государств, не дает оценок их руководителям, тем более не призывает к их уничтожению. Даже если кто-то из сотен миллионов мирян Московского Патриархата сделал подобное заявление, то любому объективному наблюдателю очевидно, что оно не выражает позицию Русской Православной Церкви.

Дальше интервьюер задает Д. Мухетдинову следующий вопрос: «Возможно, эксперты Патриарха посоветуют ему вступить в диалог с богословами Турции как одной из ведущих стран исламского мира. Каков будет Ваш прогноз на этот счет?» Д. Мухетдинов проявляет себя «экспертом» и по этому вопросу. Из его ответа ясно: он никогда не слышал, что такой диалог ведется уже десять лет. Или делает вид, что не слышал.

В числе мусульманских стран, куда многократно приглашались для участия в различных мероприятиях представители Русской Православной Церкви, можно назвать также Марокко, Сирию, Ливан, Ирак, Катар, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты и др.

Нельзя согласиться с мнением Дамира Мухетдинова о «негативном настрое» в отношениях между православными и мусульманами в нашей стране. Московский Патриархат настроен максимально доброжелательно к российским мусульманам, рассматривая в качестве партнеров все муфтияты и направления традиционного ислама. Благодаря такой позиции даже в преимущественно мусульманских регионах России отношения между православными и мусульманами можно охарактеризовать как благоприятные. Неоднократно об этом упоминал на мусульманских форумах почивший митрополит Казанский и Татарстанский Феофан, который приводил в пример Республику Татарстан¹⁹.

Исторически и по сей день добрые отношения между традиционными религиями строятся на открытости, взаимном уважении и доверии. Свидетельством тому служит деятельность Межрелигиозного совета России (МСР), где вот уже более 20 лет лидеры православия, ислама, иудаизма и буддизма сообща трудятся на благо общества. Почетным председателем Совета является Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Любой желающий, открыв сайт МСР²⁰, может убедиться в том, что православно-мусульманские отношения в России характеризуются позитивным настроем с обеих сторон.

Оценка Дамиром Мухетдиновым состояния и перспектив диалога Русской Православной Церкви с мусульманской уммой, как видно из приведенных выше фактов, не соответствует действительности. Не беремся судить о том, осознанно или нет, но в своем интервью он пытается ввести общественность в заблуждение, дискредитировать Русскую Православную Церковь.

Совсем недавно Д. Мухетдинов стал первым доктором исламской теологии в России. Теология как отрасль науки в нашей стране много лет и с немалым трудом утверждалась совместными усилиями представителей традиционных конфессий, при прямом участии Межрелигиозного совета России. Остается сожалеть, что данное интервью было дано Д. Мухетдиновым без оглядки на научные требования объективности и доказательности, которые, казалось бы, должны быть хорошо знакомы любому доктору наук, не говоря уже о грубом попрании принципов взаимоуважения, которые характеризуют отношения традиционных религий России между собой.

Источник