отношение нацистов к американцам
Как немцы создали современную Америку, руководят этой страной сегодня, и Почему никто не замечает этого
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Не то, чтобы меньшинство
В США традиционно живёт много очень разных немцев: обычные протестантские семьи, традиционно сталкивающиеся с предубеждениями католические, знаменитые на весь мир амиши (у этой закрытой группы в том числе немецкое происхождение, и это заметно) и, конечно, атеисты.
Вот несколько имён, которые знает весь мир. Фамилия актёра Питера Динклейджа, звезды таких проектов, как «Три биллборда на границе Эббинга, Миссури» и «Игра престолов», имеет прямое отношение к тем самым немецким фон Динклаге, из которых вышел любовник Коко Шанель, нацист барон Ганс Гюнтер фон Динклаге. Конечно же, Питер пользуется англифицированной версией своей фамилии. Стоит уточнить, что сам актёр никакого отношения к нацистам не имеет. Кстати, женат он на театральном режиссёре Эрике Шмидт – и по имени легко догадаться, что она тоже немецкого происхождения.
Был немцем знаменитый Генри Хайнц, чьим именем названа компания, изготавливающая соусы. Немецкое происхождение по матери было у Уолта Диснея (и по-немецки его имя читается как «Вальтер») и по отцу – у миллионера Рокфеллера. Уильям Боинг (основатель компании по производству самолётов) первые годы своей жизни носил имя Вильгельм, потому что был наполовину немцем и наполовину австрийцем.
Немецкие предки, причём в пределах двух-трёх поколений, есть у многих богатейших людей США: у Билла Гейтса, Илона Маска, Стива Джобса, Ала Нойхарта (издание USA Today). Немцы также Эрик Шмидт (компания «Гугл») и Петер Тиль («ПейПал»). Множество американских президентов, что не афишировалось, имели немецкие корни.
Среди актёров немецкого происхождения можно назвать Кирстен Данст, Брюса Уиллиса, Леонардо ди Каприо, Сандру Баллок, Ким Бэсингер, Мэрил Стрип, Кларка Гейбла, Грейс Келли. И всё это – краткий список. Можно заметить, что немцы и люди немецкого происхождения составляют важную часть американской нации и культуры, во многом влияя на неё и, возможно, формируя. Каким образом они оказались невидимы?
Как Америка стала немецкой
Хотя изначально колонистами в нынешних американских штатах были англичане, французы, голландцы и завезённые англичанами как дешёвая или бесплатная рабочая сила ирландцы, в период с 1840 до 1900 годов, а также во время существования нацистской Германии, в США шёл плотный приток немцев-иммигрантов (от Гитлера сбегали не только евреи). К началу двадцатого века они уже очень сильно изменили лицо страны.
Хотя на новом месте многие немецкие семьи быстро отказывались от родного языка, они оставались верны семейным конфессиям, таким, как лютеранство и католичество, не считая особых видов убеждения у меннонитов, предков амишей, прибывших в США ещё в семнадцатом-восемнадцатом веках. Кроме того, немецкие имена и особенности бытовой культуры и культуры организации бизнеса оставались поколениями. Несмотря на внешнюю ассимиляцию, к началу двадцатого века немецкий был вторым по распространённости языком больше, чем в половине американских штатов.
Первое поселение с преимущественно немецким населением появилось ещё в семнадцатом веке в штате Пенсильвания. Оно так и называлось – Джермантаун, немецкий городок. В целом немцы не придавали слишком много значения этническому однообразию в своих городках – фактически, население формировалось вокруг церквей той или иной конфессии. Понятно, что в городке, где самая древняя церковь – лютеранская, жили почти только немцы, зато в городках с католическими храмами немцы мешались с ирландцами, итальянцами и французами.
Уже в 1790 году, согласно переписи, немцы составляли 9% белого населения. Через сто лет это число увеличилось в два или три раза. В наше время до 20% американцев вообще имеют немецкое происхождение в двух-трёх поколениях или вовсе являются этническими немцами. В ряде штатов такие американцы составляют большинство жителей, обгоняя представителей любых других этносов: в Северной и Южной Дакотах, Висконсине, Небраске, Миннесоте, Айове, Монтане, Огайо, Вайоминге и Канзасе.
До Первой Мировой войны в США выходило множество книг и газет на немецком и практически во всех городах северных штатов можно было найти немецкую школу или несколько, которые не страдали от нехватки учеников. Есть даже легенда, что в какой-то момент встал вопрос о признании немецкого государственным языком США, но при голосовании не хватило одного голоса. Как всегда с настоящими легендами, это не совсем правда, но отражает тенденции своего времени.
Это немцы открывали первые детские сады в стране (в немецких землях Европы они уже приобрели популярность), привезли с собой обычай украшать ёлку на Рождество (как, кстати, и в Россию), сделали популярной уличной едой даксхунды и стейки по-гамбургски, которые теперь известны как хот-доги и гамбургеры (даже само название хот-догов отсылает к полному немецкому названию блюда – «собачьи сосиски»). Можно сказать, что американская культура это во многом немецкая культура.
И как Америка перестала быть немецкой
Поворот случился во время Первой Мировой войны. Поскольку США решила в неё вступить, популярной стала антинемецкая риторика. Многие немецкие семьи, сохранившие язык, пострадали от погромов и даже стали жертвой судов Линча. Немцы бросились англифицировать свои фамилии в документах. Немецкие газеты и школы оказались в большинстве своём закрыты из желания немецкого населения показать, что оно ничем не отличается от остальных американцев, а гамбургеры на некоторое время превратились в «сэндвичи свободы».
Естественно, при всей внешней англификации немцы не думали отказываться от своей религии, будь то лютеранство или католицизм, и практически не меняли быта и семейных обычаев. И всё же они начали уходить в тень. По окончанию войны процесс приостановился, но Вторая Мировая заставила немцев выбрать максимальную мимикрию. Несмотря на то, что официально предубеждений к белым социальным группам в США нет, на деле ирландцы, итальянцы и немцы традиционно очень сильно страдают от них, хотя об этом не слишком часто говорят.
Можно вспомнить, например, момент из популярного сериала «Теория Большого Взрыва», где начинающая актриса по имени Пенни жалуется на то, что ей не дали роль из-за слишком «центральноамериканской» внешности, а её собеседник уточняет – то есть немецкой. И, тем не менее, страной сейчас правит президент с немецкой фамилией и немецкого же происхождения.
Текст: Лилит Мазикина.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
«Демократическая» Америка превзошла фашистскую Германию
Подчас даже вполне просоветски ориентированные люди и политические фигуры, (не говоря о тех, кто мыслит себя подданными других стран) скептически высказываются по поводу перегрузки экономики СССР военными расходами, иронизируют по поводу «доктрины Устинова» – «СССР должен быть готов к ведению одновременной войны с любыми двумя другими державами» (имелись в виду США и Китай) и уверяют, что именно следование этой доктрине надорвало экономику СССР.
Надорвало или нет – большой вопрос, потому что вплоть до 1991 года в подавляющем большинстве отраслей промышленности выпуск продукции рос. А вот почему при этом полки магазинов оказывались пустыми, зато одномоментно наполнились продуктами за каких-то две недели после того, как только было разрешено произвольно повышать цены на них, – это уже другой вопрос и к другим людям.
Устинов действительно отстаивал этот подход. Но не он его сформулировал: в мировой политике статус великой страны издавна определяется через способность вести одновременную войну с двумя любыми другими странами. И Устинов знал, почему он его отстаивает: потому что 9 июня 1941 года он принял пост наркома вооружений СССР и знал, чего стоит вооружать армию, когда она уже вынуждена вести войну недовооруженная. И при всех изменениях названия должности он оставался на ней до тех пор, пока не стал министром обороны, – до 1976 года.
Потом, в конце 80-х, было объявлено, что вооружения СССР больше не нужны, что холодная война окончена, и что теперь нам никто не угрожает. Холодная война имеет очень важное достоинство: она не «горячая». Но как только она окончилась, в мире, а теперь и в Европе начались именно «горячие» войны.
Притом, что нынешняя ситуация в мире не намного лучше, а точнее, ничем не лучше ситуации, сложившейся как перед 1914 годом, так и перед 1939-41 гг. Разговор о том, что если СССР (Россия) перестанет противостоять Западу, разоружится и откажется от своего социально-экономического строя, то угроза мировой войны исчезнет и все заживут в мире и дружбе, не может считаться даже недоумием. Это откровенная ложь, направленная на моральную капитуляцию СССР, в частности, потому, что большинство войн в истории были войнами не между странами с различным общественно-политическим строем, а между странами с однородным строем. В 1914 году Англия и Франция мало чем отличались от Германии и Австро-Венгрии, а монархическая Россия воевала на стороне не последних монархий, а британской и французской демократий.
В 30-е годы одним из первых призвал к созданию системы европейской коллективной безопасности для отражения возможной гитлеровской агрессии лидер фашистской Италии Бенито Муссолини, и он пошел на союз с Рейхом лишь тогда, когда увидел, что Англия и Франция отказываются от создания такой системы. И началась Вторая мировая война не с войны капиталистических стран с социалистическим СССР, а с конфликтов и войны между капиталистическими странами. А непосредственным поводом стала война между двумя не просто капиталистическими, но фашистскими странами – Германией и Польшей.
Полагать, что войны между США и Россией не может быть потому, что обе они сегодня, скажем осторожно, «несоциалистические», – это просто находиться в плену аберраций сознания. К 1939 году Гитлер имел конфликты не столько с СССР, сколько с социально однородными ему странами, и этих конфликтов было меньше, чем тех, в которые уже сегодня втянулись США.
Гитлер тогда ввел войска в демилитаризованную Рейнскую зону, находившуюся, правда, на территории самой Германии. Осуществил аншлюс Австрии, формально – мирным путем на основании волеизъявления самой Австрии. Отторг с согласия западных держав Судетскую область у Чехословакии, а потом захватил и саму Чехословакию. И участвовал на стороне Франко в гражданской войне в Испании. Всего четыре конфликта, из них собственно вооруженный – один. И все признавали его агрессором и говорили, что война на пороге.
США и НАТО сегодня:
1. Дважды осуществили агрессию против Югославии, расчленили ее на части, отторгли часть ее территории и уничтожили как единое государство.
2. Вторглись в Ирак, свергли национальную власть и оккупировали страну, установив там марионеточный режим.
3. То же самое сделали и в Афганистане.
4. Подготовили, организовали и развязали войну режима Саакашвили против России и взяли его под открытую защиту после военного поражения.
5. Осуществили агрессию против Ливии, подвергли ее варварским бомбардировкам, свергли национальную власть, убили лидера страны, привели к власти вообще варварский режим.
6. Развязали гражданскую войну в Сирии, практически участвуют в ней на стороне своих сателлитов, готовят военную агрессию против страны.
7. Угрожают войной суверенному Ирану.
8. Свергли национальные правительства в Тунисе и Египте.
9. Свергли национальное правительство в Грузии и установили там марионеточный диктаторский режим, а по сути оккупировали страну. Вплоть до лишения ее права говорить на родном языке: теперь главное требование в Грузии при приеме на госслужбу и при получении диплома о высшем образовании – свободное владение языком США.
10. Частично осуществили то же самое или пытались осуществить в Сербии и на Украине.
Итого 13 актов агрессии, причем 6 из них – прямые военные вмешательства. Против четырех, включающих один вооруженный, у Гитлера к 1941 году. Слова произносятся разные – действия аналогичные. Да, США могут сказать, что в Афганистане они действовали в порядке самообороны, но и Гитлер мог сказать, что в Рейнской области он действовал, защищая суверенитет Германии.
Как будто бы нелепо сравнивать демократические США с фашистской Германией, но ведь убитым американцами ливийцам, иракцам, сербам и сирийцам от этого не легче. По масштабу и числу актов агрессии США давно и намного превзошли гитлеровскую Германию предвоенной поры. Только Гитлер, как ни парадоксально, был намного честнее: он посылал в бой своих солдат, жертвовавших ради него своими жизнями. США же в основном посылают своих наемников, а сами наносят удары почти из-за угла, убивая противника с самолетов из безопасного положения.
США в результате своего геополитического наступления совершили в три раза больше актов агрессии и развязали в шесть раз больше военных актов агрессии, чем Гитлер в предвоенный период. И дело в данном случае не в том, кто из них хуже (хотя Гитлер выглядит чуть ли не умеренным политиком на фоне безостановочных войн США в последние годы), а в том, что ситуация в мире хуже, чем она была в 1938-39 гг. Ведущая и стремящаяся к гегемонии страна осуществила больше агрессии, чем аналогичная страна к 1939 году. Акты гитлеровской агрессии были относительно локальны и касались в основном прилегающих территорий. Акты агрессии США распространены по всему миру.
В 30-е годы в мире и Европе существовало несколько относительно равновеликих центров силы, которые при удачном стечении обстоятельств могли предотвратить агрессию и остановить Гитлера. Сегодня есть один центр силы, стремящийся к гегемонии и многократно превосходящий по своему военному потенциалу почти всех остальных участников мировой политической жизни.
Опасность новой мировой войны сегодня больше, чем во второй половине 1930-х гг. Единственный фактор, который пока делает ее нереальной, – сдерживающие возможности России. Не остальных ядерных держав (их потенциал для этого недостаточен), а России. И этот фактор исчезнет через несколько лет, когда будет создана американская ПРО.
Может быть, война неизбежна. Может быть, ее и не будет. Но ее не будет только в том случае, если Россия будет к ней готова. Вся ситуация складывается слишком похоже на начало ХХ века и 1930-е гг. Растет число военных конфликтов с участием ведущих стран мира. Мир идет к войне.
У России нет иного выхода: она должна к ней готовиться. Переводить экономику на военные рельсы. Искать союзников. Перевооружить армию. Уничтожать агентуру и пятую колонну противника.
Все за сегодня
Политика
Экономика
Наука
Война и ВПК
Общество
ИноБлоги
Подкасты
Мультимедиа
История
Немецкий нацизм зародился в США?
26 июля 1935 года порядка тысячи антинацистских демонстрантов напали на «Бремен», роскошный и современный немецкий лайнер, пришвартованный в Нью-Йорке. Протестующим удалось сорвать с корабля флаг со свастикой, который они швырнули в реку Гудзон. Этим увенчалась долгая и жаркая летняя борьба между сторонниками и противниками нацистов на улицах Нью-Йорка.
Пятеро из участвовавших в налете на «Бремен» были арестованы, но когда они предстали перед судьей Луисом Бродски (Louis Brodsky) в сентябре 1935 года, произошло нечто удивительное: Бродски отклонил все обвинения, объявив свастику заслуживающим уничтожения «черным пиратским флагом», символом «восстания против цивилизации… атавистическим обращением к общественным и политическим условиям темных веков, а то и варварства».
Закон, которым Бродски обосновал свое смелое решение, был спорным, и вскоре министерство юстиции Рузвельта принесло Германии извинения. Гитлер похвалил администрацию Рузвельта за то, что она не поддержала постановление Бродски. Тем не менее, то, что еврей Бродски оправдал антинацистcких вандалов, стало для гитлеровской партии удобным скандалом. Нюрнбергские законы, принятые в сентябре 1935 и наложившие на немецких евреев жесткие ограничения, были, согласно заявлениям нацистов, «ответом» на «оскорбление» со стороны Бродски.
Джеймс Уитмен (James Q. Whitman) посвятил свою новую книгу «Американская модель Гитлера» «призраку Луиса Бродски». Однако Уитман не согласен с утверждением Бродски о возвращении нацизма середины 1930-х к средним векам. Уитман продемонстрировал, что Нюрнбергские законы не были варварской аномалией — напротив, они частично вдохновлялись принятыми на тот момент американскими расовыми законами. Нацистский режим рассматривал себя в качестве авангарда в развитии расового законодательства и следовал американскому примеру. «Нацистские юристы небеспричинно считали Америку лидером в разработке новых расистских законов», — отмечает Уитман. В 1930-х американский Юг и нацистская Германия отличались наиболее откровенным расизмом, гордясь тем, как они лишили чернокожих и евреев соответственно гражданских прав.
Ученым давно было известно, что нацисты вдохновлялись американскими евгениками; теперь же Уитман добавляет к этому влияние американской иммиграционной политики и расовых законов. В наши дни мнение Уитмана о подражании нацистов Америке может вызвать у нас моральную панику. Тем не менее, в эпоху Трампа нам следует внимательнее присмотреться к этой стороне нашего прошлого. Наш президент был избран во многом потому, что он опирался на американских националистов с их бесконечной охотой за внешними и внутренними врагами. По их мнению, безжалостные космополиты, иммигранты и творящееся в гетто беззаконие угрожают истинной Америке.
Историки обошли вниманием связи между нацистскими и американскими расовыми законами, поскольку Америка обделяла гражданскими правами по большей части чернокожих, а не евреев. Однако исследовательская работа Уитмана доказала, что нацистские юристы и политики в середине 1930-х снова и снова обращались к тем способам, которыми США лишили афроамериканцев права на голос и бракосочетание с белыми. Их восхитило то, как Соединенные Штаты превратили миллионы людей в граждан второго сорта.
Контекст
Грозит ли США нацизм?
Праворадикалов США вдохновляет Гитлер
В защиту американского национализма
70 лет сотрудничества с нацистами: маленький грязный украинский секрет Америки(The Nation)
Гитлер не заблуждался, ища в Америке новые подходы к расизму. «В начале 20 века расовое законодательство Америки опережало всю остальную планету», даже Южную Африку, пишет Уитман. В Новом Свете испанская империя уже устанавливала законы, связывающие гражданство с кровью, однако Соединенные Штаты разработали расовое законодательство, значительно опережавшее таковое у испанцев. Почти столетие афроамериканское рабство было темным пятном на Декларации независимости Джефферсона и заявлении о том, что «все люди сотворены равными». Согласно закону о натурализации 1970 года, любой «свободный белый человек» мог стать американцем — нацисты одобрительно отметили это необычное расовое ограничение на гражданство. Калифорния ограничила китайскую иммиграцию в 1870-х, остальная страна взяла с нее пример в 1882 г..
Первая мировая война привлекла еще большее внимание к иммиграции и иммигрантам со стороны приверженцев расистских доктрин. Принятый в 1917 году закон, запретивший иммиграцию из «запрещенной азиатской зоны», ограничил въезд иммигрантов-азиатов, а также гомосексуалистов, анархистов и «идиотов». А Закон о квотах 1921 года установил предпочтения в пользу иммигрантов из Северной Европы перед итальянцами и евреями, для которых иммиграция была по большей части запрещена. В Mein Kampf Гитлер одобрил ограничения на иммиграцию, принятые американцами: будущий диктатор сокрушался из-за того, что «негр, проживавший ранее в протекторатах Германии, а ныне живущий в Германии, мог стать гражданином Германии». К этому Гитлер добавил, что «в настоящее время есть одно государство, где мы наблюдаем слабое зарождение улучшенной концепции… Американский Союз», который «попросту запрещает иммиграцию определенных рас». Благодаря своим расовым законам, заключил Гитлер, Америка была народным государством в большей степени, чем Германия.
В том, что касалось расовых ограничений на бракосочетания, Америка не имела себе равных. Появившаяся в Америке идея о преступности межрасовых браков сильно повлияла на Нюрнбергские законы. В 1930-х почти в 30 американских штатах были приняты законы против смешанных браков, иногда запрещавшие браки с белыми не только афроамериканцам, но и азиатам. Нацисты с готовностью воспроизвели американские законы против межрасового смешения. Подражавшие американской модели Нюрнбергские законы запретили браки между евреями и неевреями.
В одном отношении американские законы оказались для нацистов слишком жесткими. В Америке действовало правило «одной капли»: зачастую было достаточно одной шестнадцатой негритянской крови, чтобы человек считался чернокожим. Однако в Нюрнберге предложение радикальных нацистов считать немцев с еврейскими дедом или бабушкой евреями не нашло поддержки. Вместо этого к людям, являвшимся евреями на четверть или даже наполовину, отнеслись со сравнительной мягкостью. Мишлинге — наполовину евреи — могли считаться арийцами, если они не заключали брака с евреем и не следовали иудейским религиозным обрядам.
Распределение прав на голос американцами тоже имело для нацисткой политики большое значение. Гитлер стремился превратить немецких евреев в резидентов без гражданства, лишенных как права на голос, так и иных прав. В Mein Kampf он предложил третичное деление на Staatsbürger (граждан), Staatsangehörige (лишенных гражданства резидентов) и Ausländer (иностранцев). В Соединенных Штатах подобное деление уже применялось в отношении некоторых этнических групп — в частности, афроамериканцев, большинство из которых не могло голосовать на Юге. Белые южане рассматривали чернокожих так же, как нацисты — евреев, считая их, по словам Уитмана, «чуждой расой», вторгшейся в Америку и угрожающей «одержать верх». В своей статье от 1934 года нацистский юрист Генрих Кригер восхитился тем, что США лишили права на голос не только чернокожих, но и китайцев. Другой правовед, Детлеф Зам, выразил восторг из-за отказа в праве на голос американским индейцам, и отметил, что согласно законам США филиппинцы, так же как и китайцы, были резидентами без гражданства.
Нацисты одобряли не только американские расовые законы, но и стоявшее за ними прецедентное право. В 1908 году Эрик Кауфман (Erich Kaufmann), консервативный немецкий профессор права еврейского происхождения, в дальнейшем переживший Вторую мировую войну в подполье, с похвалой отзывался об восприимчивости американских правовых решений к «изменчивому правовому чутью американского народа», «отзывчивость» которого он противопоставил жесткому гражданскому кодексу, которым руководствовалась немецкая юриспруденция. Спустя тридцать лет нацисты прислушались к мнению Кауфмана, увидев в отражающем настроение народа прецедентном праве способ узаконить расовые предрассудки. Хоть они и согласились с тем, что твердых биологических критериев для определения еврейства не существовало, они продолжали верить в правоту народной неприязни к евреям. Роланд Фейслер (Roland Freisler), один из наиболее радикальных и безжалостных нацистских юристов, писал: «Я считаю, что каждый судья должен относить евреев к цветным, хотя внешне они и кажутся белыми… Таким образом, я полагаю, что мы можем действовать так же прямолинейно, как и американские штаты. Государство попросту использует термин ‘цветные’. Подобный подход будет груб, но вполне достаточен». Фейслеру нравился основанный на прецедентном праве американский расизм, который, как выразился Уитман, «легко и непосредственно обрел форму закона». В научных определениях расы не было нужды; вполне хватало и распространенных предрассудков. Американский опыт говорил сам за себя: законы Джима Кроу основывались на общественном восприятии.
Другие нацистские юристы, подобно Бернхарду Лезенеру (Bernhard Lösener), высказались против прецедентного подхода к закону. Они указали на то, что отдельные судьи не смогут выносить основанные на расовых критериях вердикты без возможности научно установить определение еврейства. «Смутной ненависти к евреям» для этого было недостаточно, доказывал Лезенер, считая, что антисемитизм должен был основываться на расовой «науке». Лейзенер занял ту сторону нацистской идеологии, в которой упор делался на твердые научные факты о расе и народе; на противоположной стороне предпочитали выдумывать новые правила на ходу во имя немецкого могущества. Победила импровизация: недостаток ясности в том, кого считать евреем, позволил нацистам как использовать труд мишлинге в ходе войны, так и убивать их в случае нужды.
Нацисты знали, что Америка основывалась на эгалитарных и либеральных принципах. Однако они отметили, что мы делали из своих идеалов исключение для отдельных рас. Согласно профессору права Герберту Киру (Herbert Kier), Америка продемонстрировала, что «стихийная сила нужды к сегрегации людей по расовому признаку проявляется даже там, где ей препятствует политическая идеология». В Mein Kampf Гитлер восхвалял Америку за проповедование ею социальной мобильности, поскольку нацизм тоже боролся за равные возможности для всех арийцев. До конца 30-х среди нацистов был популярен «Новый курс» Рузвельта: по их словам, президент присвоил диктаторские полномочия, дабы помочь всем белым американцам, в то же время оставив нетронутой сегрегацию на Юге.
В заключении Уитман предлагает уделить дальнейшее внимание тому одобрению, которое выказали нацисты к американской законодательной культуре. Американская любовь к прецедентному праву, обычно считающаяся признаком нашего здравого и гибкого подхода к законодательным решениям, также может закрепить принятые в обществе предрассудки. Предпочтения общественности, желающей более строгих наказаний для преступников или нелегальных иммигрантов, могут посеять семена авторитарного фанатизма.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.