отношение христианства к буддизму
Православие и буддизм: отношение и мнение о религии
Буддизм — это знаменитая религия индусов, которая распространилась сегодня по территории всего мира. Она насчитывает более миллиона последователей, а исторический ареал ее сосредоточен в Азии. Сегодня, благодаря глобализации, в России также достаточно много последователей.
Как христианам реагировать на последователей данного течения и каково отношение православия к буддизму? Понять это можно только после глубокого изучения, что за религия это и каковы основные различия между ней и православием.
Что это за религия
Основателем течения считается Гаутама Сиддхартха (род Шакья), который жил на территории современного Непала в VI-V вв. до н.э. Многие считают, что Будда — это его имя, полученное в процессе перерождения и достижения нирваны, но на самом деле это духовный титул, который в переводе с санскрита означает «пробудившийся».
Будда, до начала своей духовной жизни, был принцем и наследником царства, но, по мере знакомства с несчастными и больными людьми, он ужасался человеческой жизни и вскоре отказался от наследства. Гаутама сбежал и стал отшельником. Используя различные духовный практики, в частности медитацию, Гаутама вскоре достиг состояния пробуждения.
Это, по мнению его адептов, означает мистическое озарение, которое приводит человека к гармонии с собой и окружающим миром. Вскоре после своего пробуждения, Будда начал проповедовать и распространять свое учение. Вплоть до самой смерти в возрасте 80 лет он активно набирал учеников и учил их духовным практикам.
Настоящее его учение переросло в религиозную практику, в более современном понимании, зародился на территории современной Индии, но не как ветвь индуизма, а как отдельное религиозное течение.
Оно имеет существенные отличия от религии индусов:
В данном течении есть своеобразное ядро, вокруг которого вертится все — это личный духовный опыт, которым последователи все измеряют.
Внимание! Основанием самой этой религии стал мистический опыт Будды, и теперь личный духовный опыт является критерием, по которому определяют правильность и истинность любого религиозного учения.
У этой религии нет теории — все познается через духовные практики. Нет никакой истины или учения. Единственными положениями являются 4 благородные истины:
Основополагающими истинами выступают учения:
Таким образом, буддизм — это совокупность непонятных практик, целью которых является духовное созерцание и стремление к всеобщей гармонии.
Отличие от православия
Самым главным различием, и основополагающим, является представление о начале мира. Если православие верит, что есть Творец всего сущего и Он Есть Бог, и эта истина является основой всей веры, то буддизм отрицает наличие любого бога.
Основа православия заключается в 4 стихе 8 главы послания к коринфянам: «Мы знаем, что нет иного Бога, кроме одного». Вся Библия пронизана этой мыслью, причем вера в Бога предполагает и веру в Его Слово, как в истину, которой следует руководствоваться.
Без принятия этой истины никто не сможет стать полноценным членом православной Церкви, ведь в ее уставе написано «Отрицающим бытие Божие… — анафема». Во главе христианства стоит Господь Бог и вера в Него делает эту религией истиной и существующей. Без этой аксиомы православие как таковое перестанет существовать, как и другие ветви христианства (католики, протестанты).
О православной вере:
Буддизм напротив крайне терпеливо относиться к разным культам, более того, он поощряет их множество. Если разобраться, то в нем сочетается масса культов, последователи поклоняются различным богам и духам, что поощряется.
На территории Индии религия не только заняла место наравне с индуизмом — она поглотила все множество богов и духов индийского пантеона. Как это происходит и в любой другой стране, где присутствуют несколько религий. Отсюда следует вывод, что понятие бога в данном учении просто не существует, а если оно ест, то его смысл утерян и искажен.
Также высмеиваться практика молитв. Сам Будда по преданию, высказывался высокомерно и насмешливо обо всех, кто принимали Господа как Личность и молились Ему. Отсюда и безразличие к культам.
Основой учения считаются различные учения об устройстве Вселенной, в то время как православие опирается на догмы и традиции. Христианство можно рассмотреть, как пирамиду:
Буддизм же можно сравнить с множеством точек, каждая из которых — отдельный человек. Будда выступает родоначальником течения, но каждый, кто достигнет такого же просвещения, займет позицию, равную его. Первопричиной мира они рассматривают безликую сущность, которой безразличен созданный мир и все, кто в нем живет. Такую же безразличность адепты стремятся взрастить и в себе, именно поэтому они выглядят мирными и не воинственными, в отличие от христиан.
Но на самом деле, это не вселенская любовь, это вселенское безразличие. Также, можно выделить несколько основополагающих различий от православия:
Буддизм насквозь пропитан гордостью, в то время как православие говорит о гордости как о грехе и препятствии, призывая смириться пред Господом.
Безобидные учения о карме и реинкарнации лишь отвлекают внимание от бессмысленности самого течения, основы которого противоречат всем основам православия. Учение отрицает и нивелирует понимание Господа как Творца. Помимо существенной разницы в главных истинах, буддизм по своей сути является лишь ересью.
Отношение православия
Любая политеистическая религия является язычеством с точки зрения христианства, а буддизм как раз такой религией и является. Так что по сути, отношение православного христианина к подобным практикам должна быть однозначной — как к любой ереси.
Если рассмотреть подробно течение — мантры, йога, махаяны, ваджраяны — все это многочисленные духовные школы, которые поклоняются различным духам и божествам. Отношение Господа к язычеству можно прочитать в Ветхом Завете, где израильский народ вырезал все языческие народы так, чтобы не оставалось никого живого, поскольку язычество могло быстро распространиться вновь.
Важно! Православные люди должны понимать, что буддизм проповедует идею человекобожества, что конкретно противоречит христианским убеждениям и истинам.
Буддизм — это религия, в основе которой лежит человек, а не Бог, поэтому она является Богопротивной и следовать ей категорически нельзя. Наполненный языческими богами, гордостью, духами и бесами, буддизм является ересью и язычеством.
Святой Николай Японский о буддизме
Святитель Николай предложил целостный очерк буддизма в своей работе «Япония с точки зрения христианской миссии», опубликованной в 1869 году. Это было самое первое описание японского буддизма, которое стало доступно русскоязычному читателю. Из этого очерка видно, что автор изучил буддизм довольно основательно, но, по понятным причинам, ограничиваясь японским материалом.
Буддизм нарек японским богам свои имена, принял их под этими именами в свои храмы и зажил роскошно в Японии
Эта лестница, идущая от человека вверх, ведет к состоянию будды; но почему же не продолжить ее и вниз? И вот… весь животный мир отождествляется с буддой…
Критикуя дзенсю, святитель Николай замечает, что предложенная ею методика в полной мере невыполнима и неприменима для обычных людей. Ему известно, что лишь в некоторых буддистских монастырях в течение нескольких дней в году практика дзен исполняется в полном виде, притом часто монахи просто засыпают в процессе медитаций.
Будь человек страшным злодеем, но скажи только раз: “поклоняюсь будде Амиде” – и он спасен
Трое будд для подтверждения истины высунули языки, которые оказались до того длинными, что пронзили десять тысяч мировых сфер…
Японцы своим «нерасположением к рабству и неимением его в стране обязаны учению буддизма о равенстве и братстве всех людей».
Дополняют представление об отношении святителя Николая к буддизму выдержки из его дневников. Здесь также на характер наблюдений накладывает отпечаток то, что они сделаны миссионером-практиком.
…хулят христианство и запрещают слушать его, что, впрочем, приводит к совершенно противоположным результатам
Примечательно, что святитель никогда не смущался такими проявлениями агрессии со стороны буддизма, полагая, что это является признаком его внутренней слабости перед лицом христианства. Он пишет: «…в Эбисима особенно возбудилась сильная ненависть против христианства, даже общество составилось защитников буддизма против христианства; но это только признак, что Христово учение начинает глубже занимать народное внимание; в противовес немало язычников, которые, еще не зная христианства, становятся защитниками его против злобных нападений» (III, 383). «В Накацу… бонзы очень встревожились успехами христианства – образовали союз против христианства, говорят проповеди, злословят. В добрый час! Орудуют в пользу христианства, популяризируют его; защититься же против него у буддизма нет средств» (IV, 31). И действительно, уже вскоре из Накацу пришли сведения о новообращенных в Православие, «из которых один был доселе заклятым буддистом, а теперь такой же ревностный христианин» (IV, 65).
Со своей стороны святитель Николай предписывал своим катехизаторам, «чтобы в проповедях не задевали буддизм и прочие здешние веры» (II, 393). В другой раз он отчитывает катехизатора: «Мацунага нехорошо делал, что заговорил про буддизм и поносил его; не следует то делать во время проповеди; наше дело – излагать Христово учение; когда оно будет понятно, тогда само собою будет отвергнут буддизм; поносить же его заранее – значит заграждать вход в сердце многих слушателей христианству, озлоблять их и вызывать на противление» (II, 600).
Он описывает, что в «буддийской газете “Ямато-симбун” ежедневно печатается две статьи самой наглой лжи и клеветы на миссию и православных христиан… Мы не отвечали ничего на эти пакости» (IV, 907). А во время русско-японской войны «буддийские бонзы, прикрываясь воинским патриотизмом, воздвигли гонение на Православную Церковь… возбуждающие речи в устрояемых для этого собраниях против меня и миссии произносят бывшие или переодетые бонзы» (V, 8).
Дело не ограничивалось только словесным противодействием. Святитель приводит примеры нападений буддистов на христиан с погромами и избиениями в Сиранкава (см.: III, 787), то же имело место во время русско-японской войны в Каяма за отказ христиан участвовать в буддистских молитвах за победу Японии (см.: V, 62); в другой раз местные буддисты отобрали у православных землю и предлагали вернуть только если христиане вернутся в буддизм (V, 192). Описывается, как больному православному христианину в Сеноо ревнители буддизма вместе с бонзами собрали денег для лечения и обещали дать их, если он отречется от Христа и вернется в буддизм (см.: III, 483–484). Упоминается и случай Петра Осиды, в прошлом буддистского священнослужителя, который потерпел «гонение от своих прежних прихожан за измену буддизму, но твердо выдержал его» (IV, 221). А в Сукава двое отцов-буддистов били и истязали своих сыновей, решивших принять Православие, но те проявили большое мужество. По этому поводу святитель замечает: «…родители преследуемых скоро сами будут христианами. Это уже вещь испытанная. Где Христос столкнулся с Буддой до звука, похожего на крик, – прислушайтесь, и вы услышите в следующий момент не крик, а крак разбиваемого вдребезги идола Будды» (IV, 50).
…родители преследуемых скоро сами будут христианами. Это уже вещь испытанная
Неоднократно упоминает святитель низкий моральный облик буддистского духовенства в Японии. Так, один богатый землевладелец говорил святителю Николаю, что «возненавидел бонз, которые собирают деньги на религиозные нужды, а половину их пропивают в непотребных домах» (IV, 506). Указывается, впрочем, и пример бонзы, который «народ увлекает своею подвижническою жизнью» (II, 351).
Святитель Николай пишет, что, в отличие от конфуцианства и синтоизма, у буддизма есть еще в Японии искренне верующие последователи, но замечает признаки упадка, особенно на фоне распространения материализма, и считает, что время буддизма в стране прошло. «Падает он, видимо, отслужил свою службу – и пора в сторону» (II, 28). «У буддистов нет прочных оснований для веры, не в кого там собственно веровать; оттого буддисты в упадке» (III, 222). В другой раз, комментируя инициативу буддистов по созданию клубов для поддержания своего учения, замечает: «Но буддизм все-таки останется трупом, и не оживить его никакими способами, когда для Японии занялась заря христианства» (III, 801).
В интервью японской газете святитель продолжает эту мысль, отвечая на вопрос журналиста: «Ныне оживляется буддизм – как Вы на это смотрите?» – «Как на всякую дутую речь. Буддизм умер в Японии; японцы переросли эту религию без Личного Бога; напрасно толкуют, что он – еще жив и пробуждается к энергетическому действованию; то – пустая хвастливость бонз, которые сами не верят тому, что говорят» (IV, 641). «Буддизм дошел в Японии до последних нелепостей, до диаметральных противоречий себе самому и легко опровергается на основании самых простых суждений здравого смысла» (IV, 705).
…на Гавайских островах построены кумирни; бонзы там копируют христианских миссионеров
Известно святителю и о начинавшемся тогда буддийском прозелитизме среди западных народов: «…есть в Сан-Франциско и бонзы, проповедующие буддизм, и есть у них несколько обращенных в буддизм американцев; на Гавайских островах построены кумирни; бонзы там копируют христианских миссионеров – устраивают по воскресеньям свои богослужения и проповедь, занимаются благотворительностью» (IV, 459). Здесь видна та же миссионерская гибкость буддизма, которую святитель Николай отмечал в отношении распространения его в Японии.
Святитель Николай упоминает также «Отани Козуи, главу буддийской секты “Ниси хонгвандзи”. Он воспитывался в Англии… ныне лучший по нравственности и деятельности человек в буддизме; рассылает миссионеров проповедовать буддизм в христианских странах, и в Америке уже много обращенных в буддизм» (V, 499). Пишет, что в Иннае «бонзы… оглашают местность проповедью: “Как скоро явится иностранец сюда, обращай и его в буддизм, потому что что же такое христианство пред буддизмом!» (IV, 120).
Примечательна история о том, как пытались обратить в буддизм айнов – аборигенов с Курильских островов, принявших Православие еще от святителя Иннокентия Аляскинского, когда острова были в составе Российской империи (переданы Японии в 1855 г.) (см.: IV, 79, 174, 283). На остров Шикотан переселился с прозелитическими целями бонза из Хонгвандзи. С 1899 по 1902 год он усиленно проповедовал буддизм православным курильцам при поддержке местных властей, которые считали это важным для пресечения возможного влияния России на курильцев. Проповедник пытался максимально адаптировать проповедь для слушателей, пользуясь тем же методом, который в свое время помог буддизму проникнуть и закрепиться в Японии. «Рассказывал Яков, как бонза, и доселе живущий на Сикотане, старается смущать их, сикотанских христиан, маня в буддизм: “У вас и у нас Бог один и тот же, но вы теперь японцы, потому всем прилично иметь и веру японскую, которая почти то же самое, что ваша нынешняя вера”, – твердит он им. К счастью, сикотанцы не невежды в своей вере и душевно преданы ей. Они только смеются над бонзой» (IV, 353).
За три года проповеди буддистскому миссионеру не удалось обратить ни одного человека, после чего «бонза, нашедши совершенно бесплодным старание свое совратить наших христиан (курильцев) там в буддизм, уехал в Сайкёо» (IV, 701).
Между тем европейцы и американцы, принявшие буддизм, святителю Николаю были известны. Он упоминает умершего в Японии англичанина, обратившегося в дзен-буддизм, как «несчастного навеки ренегата» (V, 348), также упоминает и американца Фенолосса, принявшего буддизм (см.: V, 595). Резко отзывается о полковнике Олькотте, «обратившемся в буддизм и даже сочинившем буддийский катехизис» (III, 560). Все это представляется святителю в высшей степени нелепым. Отмечая близость философии Шопенгауэра к буддизму, святитель Николай предполагает, что в том числе и через нее «буддизм вошел краешком своего тумана в некоторые пустые головы в Европе и Америке» (II, 304).
В разрозненных заметках он обращает внимание, во-первых, на то, что сам буддизм при обращении к жителям Запада во многом мимикрирует под христианские реалии, а с другой стороны, сами новообращенные привносят в буддизм чуждые ему понятия и представления. В этом смысле примечателен отзыв святителя Николая о книге одного из известных в то время европейских проповедников буддизма: «Посланник Михаил Александрович Хитрово приезжал с немецким катехизисом буддизма… Автор – немец, вставший в ряды поклонников пантеистического буддизма, в то же время не может отрешиться от внесенной с молоком матери веры в Личного Бога, почему и говорит в катехизисе о мироправительной силе, исключающей случай в мире, на что наш Михаил Александрович, полувлюбленный в буддизм, отвечает замечанием на полях: “Дурак”» (III, 229).
Также святитель отрицательно отзывается об услышанной идее создать гибрид из христианства и буддизма, указывая «нелепость сего предприятия, несравнимость ни в каком случае истинности Божией веры с человеческим измышлением» (III, 363).
Так-то высший класс у нас в России невежественен… касательно веры
Святитель Николай одобрительно отозвался о словах посетителя, который «стал сопоставлять христианство с буддийством, находя их противоположными друг другу, как полюсы» (III, 804). Святителю приходилось опровергать популярные тогда среди западной и российской интеллигенции мнения о том, что христианство построено на заимствованиях из буддизма. Он описывает свой разговор с женой адмирала Шмидта. На ее замечание о близости нравственного учения буддизма с христианским святитель Николай ответил: «“В нравственном учении буддизма, действительно, есть некоторое сходство с нашей религией; да и в какой же языческой религии его нет? Нравственное учение язычников черпается из совести, которая и у них не потеряна”. – “Но, говорят, учение Христа заимствовано из буддизма”. – “Ну, это говорят люди, не знающие хорошо ни учения буддизма, ни учения Христа”. – “Нет, да отчего же бы Христу и не заимствовать из буддизма, если Ему что понравилось? Он (Христос) был человек умный”. – “Христос был Бог и изрекал Свое учение как Божественное повеление; Будда же, как и все в мире, и весь мир, пред Ним ничто”, – оборвал я, чтобы прекратить это излияние нечистоты из клоаки генеральского разума… Так-то высший класс у нас в России невежественен… касательно веры» (II, 296).
При этом святитель относился скептически и к высказываемым в ответной апологетике идеям о заимствовании жизнеописаний Будды из Евангелия. Отзываясь об услышанной им лекции протестанта Спенсера, святитель Николай пишет, что в ней было «немало парадоксов, например будто жизнеописание Будды срисовано с жизни Спасителя, что хорошо бы было доказать» (IV, 167).
Буддизм в религиозном отношении – сущая пустота, ибо без Бога – какая же религия?
Из бесед с обратившимися у святителя Николая складывалось мнение о том, что буддизм не отвечает потребностям души, которая имеет живое религиозное чувство. Он приводит рассказ одной семьи: «Юуки был, и жена его также, верующим буддистом. Не нашедши в буддизме “личного” Бога, он потерял веру в него и крайне обрадован был, обретши Бога Творца и Промыслителя в христианстве, которое узнал случайно, приобретши Библию. Стал он молиться христианскому Богу, и усердная молитва даже увенчалась чудом: жена его была больна до того, что не могла вставать, он горячо помолился о ее выздоровлении, и она разом стала здорова к изумлению всех» (IV, 208). Именно то, что христианство дает человеку не просто «идею Бога», но живую связь с Ним, в глазах святителя Николая принципиально отличает его от буддизма. Этим объясняются высказывания святителя о том, что «буддизм в религиозном отношении – сущая пустота, ибо без Бога – какая же религия?» (III, 443).
Несколько раз святитель Николай говорит о молитвах буддистов: «Молитва их бесплодна, так как обращается к несуществующему» (V, 571); «молитва их бесполезна и достойна сожаления, ибо дерево и камень или пустое пространство, в которое они возглашают свои призвания к богам и буддам, которых не существует, не видят и не слышат и не могут помочь» (II, 175).
Православие и буддизм. Осмысление буддизма в трудах православных авторов XIX-XX вв.
Содержание
Введение
Буддизм – одна из мировых религий, существующая более двух с половиной тысяч лет и насчитывающая сотни миллионов последователей.
Долгое время мир буддизма и мир Православия не пересекались. Хотя на рубеже II-III веков Климент Александрийский писал о том, что «есть среди индийцев и такие, которые верят наставлениям Будды (Βουττα), которого они за его наивысшую благочестивость почитают как бога» (Strom. I, 15, § 71), но после этого, не считая эпизодических упоминаний у Мария Викторина и блж. Иеронима, о Будде и его учении в православном мире не говорили вплоть до нового времени.
Тогда как несториане еще в раннее средневековье направляли своих миссионеров в Китай и Тибет, а позднее армянские купцы создали свои общины не только в Индии, но и в государствах Юго-Восточной Азии, для православных христиан страны буддизма оставались terra incognita.
В 1852 г. начальник XIII духовной миссии в Китае архимандрит Палладий (Кафаров) опубликовал труды «Жизнеописание Будды» и «Исторический очерк древнего буддизма». В 1858 г. издал книгу о сибирском буддизме архиепископ Нил (Исакович), устроитель миссии среди бурят. В 1869 г. вышел в свет краткий очерк св. Николая (Касаткина) о японском буддизме. Важный вклад в изучение буддизма внесли позднее сотрудники Калмыцкой миссии.
В 1884 г. с целью подготовки миссионеров среди российских буддистов, в Казанской Духовной Академии была создана кафедра истории и обличения ламайства. Ее студенты обучались калмыцкому и бурятскому языкам, а с 1914 г. и тибетскому. Именно это отделение подготовило целый ряд православных специалистов по буддизму и в целом по монголоведению – таких как А.А. Бобровников, свящ. Иоанн Попов, архиеп. Гурий (Степанов), свщмч. Амфилохий (Скворцов) и др.
К концу XIX века в западных христианских странах, а затем и в России, появилась своего рода мода на буддизм. Теософическое Общество успешно распространяло свою интерпретацию этого древнего мировоззрения, издавались написанные для христианского читателя «Буддийские катехизисы», а в нашумевших книгах утверждалось, что христианство все свои основные положения заимствовало из буддизма и что Сам Христос лишь «образ и подобие Будды», – наконец, предсказывалось, что христианство вот-вот сойдет с исторической арены и уступит место в Европе буддизму. Эти идеи стали очень популярны у светской части общества, даже не столько в силу интереса к самому буддизму, сколько из желания использовать указанные идеи для ослабления позиций Церкви в обществе.
В свете новых обстоятельств стало очевидно, что осмысление буддизма востребовано уже не только в миссионерских, но и в апологетических целях. На этой ниве потрудились также представители Киевской Духовной Академии, среди которых можно выделить И.Ф. Краснитского и Д.В. Горохова. Особого внимания засуживает капитальный труд почетного члена Московской Духовной Академии В.А. Кожевникова.
Помимо написания собственных сочинений, переводились также лучшие апологетические работы с европейских языков. В этой связи стоит упомянуть изданные в Санкт-Петербурге в 1896 г. лекции венского индолога профессора Леопольда фон Шредера (1851–1920) под общим названием «Мнимое сходство и существенное различие между христианством и буддизмом», а также работу американского миссионера-пресвитерианина доктора Сэмуэла Г. Келлога (1839–1899) «Te Light of Asia and the Light of the World», опубликованную по инициативе священномученика Философа (Орнатского) в Киеве в 1893 г. под названием «Буддизм и христианство. Сравнение легендарной истории и учения Будды с евангельской историей и учением нашего Господа Иисуса Христа».
В целом количество книг и статей, написанных русскими православными авторами на рубеже XIX-XX веков с полемикой или апологетикой в адрес буддизма исчисляется десятками. Как по количеству, так и по качеству русская дореволюционная литература этого направления уникальна. Хотя православная литература, посвященная буддизму, создавалась позднее и в греческой и в сербской и в англоязычной православной среде, равно как создается и в новейшее время в России, нигде уже она не основывалась на столь серьезном изучении материала, когда автор был бы в курсе всех научных трудов по его теме, читал буддистские канонические книги на восточных языках, и имел личный богатый опыт общения с буддистами. В своих лучших представителях дореволюционная апологетика дала авторов целого ряда серьезных работ по сравнительному религиоведению, выполненных на высоком научном уровне.
Помимо предубеждений советского времени другой причиной недооценки трудов православных ученых является непонимание специфики миссионерского востоковедения. Их работы некорректно оценивать исходя из тех целей, которые ставят перед собой светские религиоведы, поскольку они имели другие цели, но от этого используемые ими методы не становились менее научными, а сделанные выводы – менее значимыми.
В этой книге мы рассмотрим работы наиболее значимых православных авторов, писавших о буддизме, – не только в дореволюционной России, но и позднее в Сербии, в Греции и в США.
Хотя дореволюционная литература по своему научному уровню остается непревзойденной, она имела тот недостаток, что была написана языком, недоступным для широкого читателя. Полемическая русская литература рубежа XX-XXI веков (д. Андрей Кураев, арх. Рафаил (Карелин), В.Ю. Питанов), напротив, хотя и уступает в научной основательности, но сильно выигрывает в доступности изложения. Есть и другие отличия. В силу упомянутой противохристианской критики конца XIX века, работы православных апологетов того времени прежде всего были обращены на установление различий христианства и буддизма. В настоящее время, в изменившихся условиях, некоторые православные авторы больше уделяют внимания сходствам, в том числе, предлагая это как возможный миссионерский метод.
Если адресатом работ дореволюционных авторов предполагался «свой», православный читатель, либо же «колеблющиеся», то позднее в текстах свт. Николая Сербского и свидетельств обращенных американцев мы видим попытки создавать тексты, рассчитанные в том числе и на читателя-буддиста. Если в XIX веке ценилась интеллектуальная аргументация, то к настоящему времени большее значение приобретает аргументация от личного опыта, в связи с чем становятся популярны свидетельства тех, кто из буддизма обратился в Православие. Наконец, резкость и жесткость высказываемых суждений уступают место осторожности и подчеркнутой вежливости.
За некоторыми исключениями (Горохов, Кожевников), православные авторы, писавшие о буддизме, не были знакомы с трудами предшественников. Однако, не смотря на это, мы видим единство в понимании ими главных черт, отличающих буддизм от Православия, что позволяет говорить об общих принципах православного осмысления буддизма.
Как правило, рассматриваются наиболее выдающиеся авторы, но для полноты картины мы включили в рассмотрение и тех, кто допускал серьезные ошибки в изображении буддизма.
Подробнее о ней см.: Дацышен В.Г. История Российской Духовной Миссии в Китае. Гонконг, 2010.
Кобеко Д.Ф. Поездка митрополита Хрисанфа к Далай-ламе в 1792 г. // Сборник, изданный комитетом Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым. СПб., 1884. Сс. 1–14.